Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Крик за стеной смолк.
Барон увидел Уммана Куду. Капитан стражи появился в дверях и покачал головой. Пленник так и не дал нужной информации. Еще одна неудача!.. Все. Хватит тянуть с этим дураком герцогом — с этим глупцом, не понимающим, какой ад может обрушиться на него — ад, находящийся на бесконечно малом от него расстоянии. Малом, как толщина нерва.
Эта мысль успокоила барона, поборола его нежелание подвергать пыткам особу королевской крови. Сейчас он представлял себя хирургом, делающим бесчисленные разрезы ножницами — он срезал маски с дураков,
Все, все они кролики! И все пытаются спрятаться, завидев хищника.
Лето смотрел через стол и сам не понимал, чего ждет. Зуб быстро покончил бы со всем этим. Но… в общем, почти вся эта жизнь была хороша. Он обнаружил, что вспоминает змея, реющего в перламутрово-голубом каладанском небе, Пауля, радостно смеющегося при виде этого змея. И восход здесь, на Арракисе, — ярко окрашенные гряды Барьерной Стены за пыльным маревом…
— Скверно — пробормотал барон. Он оттолкнулся от стола, легко поднялся — помогали поддерживавшие его тушу силовые генераторы — и заколебался на миг, заметив странную перемену в герцоге. Тот глубоко вдохнул, его челюсть напряглась, на ней вздулся бугорок мускула — так сильно Лето стиснул зубы.
«Как он боится меня!» — подумал барон.
А Лето, испугавшись, что барон может уйти от него, изо всех сил надавил на зуб-капсулу. Почувствовав, как он лопнул, открыл рот и резко выдохнул остро-щиплющий парок, вкус которого уже наполнил его рот. Барон вдруг уменьшился, стал удаляться — словно сужающийся тоннель раздел его и герцога. Над ухом Лето кто-то охнул. Тот самый «шелковый» голос. Питер. Значит, и ему досталось!
— Питер! В чем дело?
Рокочущий бас был где-то очень далеко.
В мозгу Лето опять шевельнулись воспоминания. Словно беззубый шепот старых ведьм. Комната, стол, барон, пара полных ужаса сплошь синих глаз — все смешалось вокруг, сжалось…
Там был еще человек с туфлеобразным подбородком — падающий игрушечный человечек. У него был сломанный, свернутый влево нос — словно маятник, отклонившись в сторону, застыл навсегда.
Лето услышал далекий грохот бьющегося фарфора. Далекий раскатистый бас. Сейчас его сознание было подобно бездонному сосуду, вобравшему все, что было когда-то: каждый крик… каждый шепот… каждое… молчание…
Последняя мысль… Лето увидел ее как бесформенное светлое пятно в лучах тьмы: «День, когда плоть обретает форму, и плоть, когда день обретает форму». Эта мысль поразила его ощущением необыкновенной полноты — чувство, которое, он знал, невозможно объяснить.
И наступила тишина.
Барон стоял, прижавшись спиной к потайной двери — двери своего личного тайного выхода, устроенного позади стола. Он захлопнул ее, выскочив из полной трупов каюты. Кажется, вокруг суетилась охрана… «Неужели и я вдохнул это? — спросил он себя. — Что бы это ни было — неужели Лето достал и меня?!»
Постепенно он снова стал слышать звуки… и смог соображать. Кто-то кричал, приказывал… противогазы… дверь не открывать… включить вентиляцию на максимум…
«Все остальные упали
Теперь он мог трезво оценить происшедшее. Его щит был включен — на малую мощность, но вполне достаточно, чтобы замедлить молекулярный обмен на границе силового поля. Кроме того, он уже вставал и оттолкнулся от стола… и еще — вскрик Питера, на который вбежал капитан стражи, прямо навстречу собственной гибели.
Случай да предупреждение, прозвучавшее во вскрике умирающего человека, — вот что его спасло.
Барон, разумеется, не чувствовал никакой благодарности к Питеру. Глупец сам виноват в своей гибели. И этот дурак капитан!.. Утверждал, что сканировал каждого, кого приводили к барону. Как же сумел этот герцог?.. Никакого предупреждения! Даже ядоискатель над столом не сработал, пока не стало поздно… Как?
«Впрочем, теперь уже это не важно, — подумал барон. Он уже вновь обрел уверенность в себе. — Просто следующий капитан стражи начнет с ответа на этот вопрос».
Он заметил, что суета усилилась, особенно за углом коридора, у второй двери в эту комнату смерти. Барон оторвался от своей двери, оглядел слуг вокруг. Они молча смотрели — ждали, что будет делать хозяин. Гневается ли? И как?
Тут барон понял, что лишь несколько секунд прошло с того момента, как он выбежал из страшной комнаты.
Несколько стражников стояли, наведя оружие на дверь. Другие повернулись в сторону пустого зала, на звуки из-за угла справа от них.
Оттуда, из-за угла, быстро вышел, почти выбежал человек с противогазом, болтающимся на шее на завязках. Он внимательно смотрел на каждый ядоискатель — они висели под потолком вдоль коридора. Желтоволосый, плосколицый, с зелеными глазами, жесткими, резко очерченными линиями по сторонам толстогубого рта. Он походил на какое-то водное животное, по ошибке помещенное на сушу.
Барон, разглядев его, вспомнил и имя подошедшего: Нефуд. Йакин Нефуд, Капрал стражи. У него было пристрастие к семуте, комбинации наркотика и музыки, звучавшей в самых глубинах сознания. Такие вещи о людях всегда полезно знать.
Стражник остановился перед бароном, отдал честь.
— В коридоре все чисто, милорд. Я видел все снаружи и понял, что это какой-то ядовитый газ. Вентиляторы подавали воздух в вашу комнату из этих коридоров… — Он бросил взгляд на ядоискатель над головой барона. — Люди все на месте, никто не пытался скрыться. Мы сейчас дегазируем комнату. Какие будут приказания?
Барон узнал и голос — это он выкрикивал приказания. А этот капрал молодец, дело свое знает!
— Там, внутри, все мертвы? — спросил он.
— Да, милорд.
«Придется приспосабливаться», — подумал барон.
— Прежде всего — мои поздравления, Нефуд. С этого момента ты — капитан моей гвардии. И, надеюсь, ты извлечешь хороший урок из судьбы своего предшественника!
Барон наблюдал за изменяющимся выражением лица стражника, получившего неожиданное повышение. Нефуд знал, что теперь у него не будет недостатка в его семуте. Он кивнул: