Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе
Шрифт:
Феррис, с каждой секундой чувствуя все большую усталость после долгого пути, был благодарен за ром с содовой, который принесла ему Лиз.
— У нас есть маленькая свободная комната… Думаю, там вам будет удобно, — сказала она. Феррис поблагодарил.
— Я так устал, что усну хоть на бревне. Мои мускулы застыли, как будто я сам стал хунети.
Стакан Беррью вдребезги разбился об пол.
Глава 2
Не обратив внимания на разбившийся стакан, француз подошел к Феррису.
— Что вы знаете о хунети? — резко спросил он.
Феррис с изумлением заметил, что руки Беррью дрожат.
— Ничего, кроме того, что мы увидели в лесу. Мы наткнулись на стоящего в лунном свете человека, который выглядел мертвым, но таковым не был. Он лишь казался невероятно замедленным. Пиэнг сказал, что он хунети.
Что-то мелькнуло в глазах Беррью.
— Я так и знал, что Ритуал вызовет к себе!
Он оборвал себя. Это выглядело так, словно что-то заставило его на секунду забыть о присутствии Ферриса.
Лиз понурила белокурую головку и отвела от Ферриса взгляд.
— О чем вы говорите? — быстро спросил американец.
Но Беррью уже пришел в себя. Теперь он тщательно выбирал слова.
— Племена Лаоса имеют странные верования, месье Феррис. Их не всегда легко понять.
— В свое время я видел разную магию, — пожал плечами Феррис. — Но это что-то невероятное!
— Это наука, а не магия, — поправил его Беррью. — Древняя наука, рожденная много веков назад и передающаяся по наследству. Человек, которого вы видели в лесу, был под воздействием химического вещества, не найденного нашей фармацевтикой, но тем не менее, могущественного.
— Вы хотите сказать, что у этих туземцев есть препарат, который замедляет жизненные процессы до такого невероятно медленного темпа? — скептически спросил Феррис. — И современная науки ничего не знает о нем?
— Что в этом странного? Вспомните, месье Феррис, что столетие назад старые крестьянки в Англии лечили сердечные заболевания наперстянкой раньше, чем медики изучили ее целебные свойства и открыли дигиталис.
— Но почему туземцы в Лаосе хотят жить настолько медленнее?
— Потому что они верят, что в таком состоянии могут связываться с чем-то гораздо более великим, чем они сами.
— Месье Феррис, должно быть, очень устал, — прервала его Лиз. — Его постель готова.
Феррис заметил нервный страх на ее лице и понял, что она хочет положить конец этому разговору.
Он думал о Беррью, прежде чем погрузиться в сон. В этом парне было что-то странное. Его слишком волновали хунети.
Да, это было достаточно жутким, чтобы нарушить душевное равновесие любого, это невероятное и невозможное замедление жизненного темпа человеческих существ. «Связываться с чем-то гораздо более великим,
Что это за боги, настолько чуждые, что человек должен жить в сто раз медленнее, чтобы связаться с ними?
На следующее утро он завтракал с Лиз на широкой веранде. Девушка сказала ему, что брат уже ушел.
— Немного попозже он возьмет вас с собой в туземную деревню, расположенную ниже в долине, чтобы найти для вас рабочих.
Феррис заметил признаки печали на ее лице. В основном, она безмолвно глядела на зеленый океан леса, расстилавшийся у подножия плато, на склоне которого они находились.
— Вы не любите лес? — осмелился спросить Феррис.
— Я ненавижу его. Здесь он подавляет.
— Почему же вы не уезжаете?
Девушка пожала плечами.
— Скоро уеду. Бесполезно оставаться здесь. Андре все равно не вернется со мной. — Немного погодя она пояснила: — Он пробыл здесь на пять лет больше договоренного. Когда я поняла, что он не собирается возвращаться во Францию, то приехала за ним. Но он не хочет уезжать. Он привязан здесь. Она резко замолчала. Феррис осмотрительно воздержался от вопроса, что она имела в виду под словом «привязан». Это могла быть туземная женщина, хотя Беррью не походил на людей такого типа.
Медленно тянулись жаркие утренние часы. Феррис, развалившись в кресле и наслаждаясь заслуженным отдыхом, ожидал возвращения Беррью. Но тот не вернулся. И после того, как миновал полдень, Лиз выглядела все более и более встревоженной.
За час до заката она вышла на веранду в брюках и куртке.
— Я пройдусь до деревни… Скоро вернусь, — сказала она Феррису.
Она не умела врать. Феррис вскочил на ноги.
— Вы идете за своим братом. Где он?
Тревога и сомнение боролись на ее лице.
— Верьте мне, я хочу быть вашим другом. Ваш брат в чем-то замешан, не так ли?
Она кивнула, побледнев.
— Поэтому он не вернется со мной во Францию. Он не может заставить себя уехать. Это как ужасный, засасывающий порок.
— Что это?
Она покачала головой.
— Я не могу вам сказать. Пожалуйста, ждите меня здесь.
Он смотрел, как она уходит, и внезапно понял, что идет она не вниз по склону, а вверх, к вершине заросшего лесом плато.
Феррис быстро догнал ее.
— Вам не следует идти в лес одной на слепые поиски.
— Это не слепые поиски. Мне кажется, я знаю, где он, — прошептала Лиз.
— Но вам туда ходить не нужно. Туземцам это не понравится.
Феррис внезапно понял.
— Это большая роща на вершине плато, где мы нашли туземцев хунети?
Ее несчастное молчание было достаточным ответом.
— Возвращайтесь в бунгало. Я найду его.
Она не шелохнулась. Феррис пожал плечами и двинулся вперед.
— Тогда мы пойдем вместе.