Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе
Шрифт:
Бокер проницательно предположил:
— Может, они расплачивались с ним не товаром.
— Наркотиками, ты хочешь сказать? — спросил Кеттрик. Он знал, что коротышки все еще изготовляли и употребляли свой особый вид наркотика, применяемого в некоторых религиозных обрядов. Это разрешалось, если не сопровождалось торговлей этим веществом.
— С него станется. Эта штука сейчас черти сколько стоит — ее ведь очень мало. Только они, конечно, не просто так ему отдавали это зелье, хотя в деревне не заметно ничего нового и необычного. Но это заметно
Бокер покачал головой:
— Но Веллан сказал, что Сери просил слишком высокие цены. Так что, может, его поездка просто ничем не кончилась.
Он почесал свою серебристую гриву черным засаленным пальцем и добавил:
— Но черт меня подери, ума не приложу, зачем ему было приезжать. Сери, собственной персоной. И не один раз, а несколько. Рынок вряд ли стоит того.
Это было утро четвертого дня их визита. В полдень Бокер пришел сообщить, что все наладочные работы завершены.
— Займись торговлей, — сказал Кеттрик.
— Куда ты идешь?
— Надо задать пару вопросов. — Кеттрик нахмурился, чувствуя себя несколько в глупом положении. — Вам нужно держаться друг друга. Может, придется срочно взлететь.
— Хм, — только и произнес Бокер. — И до тебя дошло.
— Что дошло?
— Не знаю, сказал Бокер, — в том-то и дело. Но я не слишком доверяю твоим маленьким друзьям, Джонни. Они какие-то странные. — И он наклонился поближе к Кеттрику. — Глеван говорит, что это знак. — Он улыбался, но глаза его оставались серьезными. — Ты присматривайся, ага?
— Буду присматриваться. — Кеттрик пошел, пробираясь через ярмарочную толкотню повозок и небольших навесов, под которыми отдыхали люди возле ржавого тела «Греллы». Грузовой люк судна был открыт, подъемник трещал и стонал под весом загружаемых и выгружаемых грузов. Это была обычное, очень мирное зрелище, и бояться этих людей показалось настолько смешным, что Кеттрика чуть не рассмеялся вслух.
— Всего лишь задать несколько вопросов, — подумал он. — И потом в путь.
Чай вышла из тени какой-то лавки и последовала за ним.
Улица усаженная деревьями блестела на солнце будто ряд фантастических факелов, белое цветение подчеркивало красноту листвы. Протоптанная тропинка тепло касалась ног, благоухала смятой травой. И появление Ниллэн, идущей навстречу ему из деревни, показалось вполне естественным.
— Джонни! — закричала она. — Я как раз иду к тебе. — На ней был длинный пестрый шелковый шарф — подарок Кеттрика — и цветы в ее неестественно ярких волосах. — Торговля закончена?
— Еще нет, — сказал Кеттрик. — Мне просто хотелось немного побродить. Давно я здесь не был.
Девушка улыбнулась Кеттрику своими янтарными глазами.
— Я прогуляюсь с тобой. — Потом она заметила Чай, серую огромную фигуру в тени деревьев.
— О, Джонни, отправь ее обратно, пожалуйста. Я боюсь ее.
Кеттрик пожал плечами и что-то коротко бросил Чай на ее языке. Та послушно повернулась и пошла обратно к кораблю. Ниллэн чуть содрогнулась в невольном жесте облегчения.
— Такая
— Куда бы тебе хотелось? Но после того, как я поговорю с твоим отцом.
— О, Джонни, извини, но отец поехал в Третью Деревню, — девушка говорила о деревне на третьем изгибе реки к северу отсюда. — Он вернется до заката. Тогда и поговоришь с ним.
— Ну, — сказал Кеттрик, — в таком случае у меня нет выбора. — Но он был раздражен, будто Веллан сделал это преднамеренно, чтобы избежать встречи с ним. Глупо, конечно. Веллан не мог знать о его приходе.
Они шли вдоль аллеи деревьев, Ниллэн держала его за руку как в былые времена, и он подстраивал свой шаг под семенящую походку ее крошечных ножек, обутых в сандалии.
Деревня замерла в полуденной жаре. Отовсюду доносились запахи приготовляемой пищи. Несколько детей играли на улице. Дверь Высокого Дома была открыта, внутри не было ничего, кроме прохладной тени. Кеттрик и Ниллэн пересекли лужайку, за которой был широкий пыльный переулок, тянувшийся от извивающегося рядом небольших домиков с соломенными крышами, который постепенно переходил в тропу сквозь густые, похожие на джунгли, заросли, и наконец вел прямо в другую деревню.
Дома в этот день казались Кеттрику необычно спокойными, будто большинство людей покинули свои жилища или сидят внутри затаившись и выжидая чего-то. Он пытался объяснить это себе — действительно, ведь они все возле корабля. Жители деревни уже распродали весь свой товар, а люди, сейчас окружающие «Греллу», пришли из более удаленных мест.
Ниллэн беспечно болтала. О Кеттрике. О Земле. О Тананару. О том, что он делал там и чем только собирается заняться.
— Что ты будешь делать, Джонни?
— То же что и всегда. Торговать.
— Но если они найдут тебя. МК то есть. Ты не должен доверять всем, кто-то выдаст тебя.
Вместо ответа Кеттрик рассмеялся.
— А если ты встретишь Сери, — сказала она. — Ты уже чуть не столкнулся с ним. Он не донесет?
Об этом не волнуйся, — успокоил ее Кеттрик и свернул с главной дороги на узкую тропинку. Деревья плотнее обступали их с обеих сторон, погружая все в глубокую тень, сквозь которую пробивался медный блеск солнечного света, колеблющегося вместе с движением ветвей. Вскоре тропинка поползла вверх к ряду холмов, нависавших над джунглями.
— Ниллэн отпустила его руку и некоторое время шла в тишине, как яркая голубая бабочка, танцующая в темном туннеле перед ним.
— Сери не скажет, — продолжил Кеттрик. — Он мой друг, ты ведь знаешь.
— Да.
— Я на него тоже не донесу.
Девушка ответила тихо и не сразу:
— О чем?
— О том, чем он занимается здесь.
Ниллэн остановилась и повернулась, замерев около пунцовой виноградной лозы, грациозно обвивавшей дерево.
Она спокойно ответила:
— Но, Джонни. Он торгует. Так же как и ты.