Весь мир в кармане

Чейз Джеймс Хэдли

Морган согласно кивнул:

– Ну вот, кое о чем мы уже договорились. Машина остановилась, а кнопки не нажаты. – Он показал пальцем на Китсона. – А ты говорил, что такого быть не может. Говорил, хватит, мол, мечтать. Что теперь скажешь?

– Ну, – пожал плечами Алекс, – ладно, я был не прав, пляши. А дальше-то что?

Морган пустил к потолку тонкую струйку дыма. Он явно получал удовольствие от происходящего.

– Значит, пока дела у меня идут неплохо, – сказал он. – Я уже остановил машину и выманил из нее охранника. Теперь включайте воображение.

Мы находимся в «бутылочном горле» на дороге. Слева и справа от броневика кусты, где мы можем спрятаться. Охранник выходит из машины и направляется к лежащей на дороге женщине. И вот теперь прикиньте: если они проехали девяносто три мили по жаре с открытыми окнами, станет водила поднимать стекло, когда выйдет охранник?

Китсон подумал и с неохотой произнес:

– Наверно, нет.

– Ни за что не станет! В этом броневике и без этого адская жара. Значит, что мы имеем? Машина находится рядом с кустами, где может легко спрятаться пара человек. Водила смотрит через лобовое стекло, что делает напарник. Напарник подходит к женщине. Ничего плохого они не ждут. Просто место аварии. Там пять таких аварий, даже еще хуже, было за полгода. Я сижу в кустах. Между мной и машиной всего три с половиной метра. Я захожу сзади и в тот момент, когда охранник наклоняется над женщиной, приближаюсь к окну водителя и сую ему в лицо пушку. И в ту же секунду женщина сует пушку в лицо охраннику. – Он раздавил окурок в пепельнице. – Ну? И что эти птички будут делать? Решат героически умереть?

– Они могут, – серьезно ответил Китсон. – Ребята хорошие.

– Ладно. Пусть они хорошие ребята. Но они же не психи? В общем, я думаю, они поднимут руки.

Повисла долгая тяжелая пауза. Затем Джипо спросил с дрожью в голосе:

– А если не поднимут?

Морган поглядел на него блестящими от возбуждения глазами:

– Речь идет о миллионе баксов. По двести тысяч на нос. Если они не сдадутся, им придется плохо. Такие деньжищи нельзя получить, даже не поцарапав никого.

Все снова смолкли. Потом Джипо сказал:

– Мне это не нравится, Фрэнк. Может, это для нас перебор, а?

Морган нетерпеливо махнул рукой:

– Ты-то о чем волнуешься? Тебя там вообще не будет. Для тебя найдется работа по специальности. И не очень сложная. Ты уж мне поверь.

Китсон подался вперед всем телом и спросил:

– А я? Я не псих, чтобы подписываться на ограбление с убийством! Я в этом деле не участвую!

Морган поглядел на Блэка. Тот закуривал очередную сигарету.

– Ну что ж, эти сосунки высказались. А ты что скажешь?

Блэк скривил губы и щелчком отправил спичку в угол комнаты.

– Я думаю, что охранники поднимут руки. Ну а если нет, все кончится совсем плохо – для них.

– Вот и я так думаю, – сказал Морган. – Тогда смотрите, что я предлагаю. Мы с тобой, Эд, и с девчонкой сделаем главную работу. Джипо и Китсону дадим роли полегче, значит и доля у них будет поменьше. Мы рискуем, мы и получаем больше. Справедливо это или нет?

Китсон нахмурился. Мысль о двухстах тысячах долларов начала овладевать им.

– Ну,

наверное, справедливо. Смотря сколько вы мне дадите.

– Сто двадцать пять тысяч, – тут же ответил Морган. – Поскольку Джипо у нас технарь, то ему сто семьдесят пять. А снятую с вас сотню поделим мы с Эдом.

Китсон и Джипо переглянулись. Потом Китсон сказал со вздохом:

– Если те ребята окажут сопротивление, то кому-то не жить – нам или им. И мне это не нравится. До сих пор мы работали без мокрых дел и, значит, без большого риска. Ну, могли посидеть годик в тюрьме. Но это же не ограбление с убийством. Короче, я пас.

– Верно сказано, – закивал Джипо. – И я тоже.

Морган улыбнулся своей волчьей улыбкой:

– Как знаете. Давайте-ка проголосуем. У нас в команде есть такое правило: за каждое дело голосовать. Вот и давайте проголосуем.

– А зачем? – пожал плечами Китсон. – Если Эд за тебя, то, значит, поровну. А если поровну, то на дело не идем – ты сам такой закон установил. Забыл?

– Нет, почему же, помню, – продолжал улыбаться Морган. – А все-таки давайте голоснем. У нас тут деловая команда, правда? Так что надо принять решение, а потом его держаться.

Китсон пожал плечами:

– Да ради бога. Только чего время терять?

Морган поднялся. Тень от его крупного сильного тела легла на стол.

– Джипо, сделай-ка нам бюллетени.

Джипо достал записную книжку и вырвал страницу. Затем порезал ее перочинным ножом на четыре части и разложил бумажки на столе. Его круглое лицо выражало недоумение.

– Пожалуйста, – сказал он. – Кушайте на здоровье.

– А почему всего четыре, Джипо? – негромко спросил Морган.

Итальянец недоумевая уставился на него:

– А сколько же?

Морган улыбался.

– Деньги-то делим на пять частей – ты не забыл? Значит, девчонка тоже голосует.

Он подошел к двери и распахнул ее.

– Заходи, Джинни! Мы тут голосуем, ты тоже должна поучаствовать.

2

Девушка вышла из темноты и оказалась в круге света от лампы. Она стояла рядом с Морганом, рассматривая троих мужчин, а те разглядывали ее. Джинни была молода – не больше двадцати трех лет, чуть выше среднего роста, с копной волос медного цвета и большими зелеными глазами, лишенными всякого выражения, словно чашки с морской водой. Рот у нее был широкий, губы – полные, а в очертаниях подбородка чувствовалось что-то заносчивое и упрямое.

Она была одета в кроваво-красную блузку и черную юбку с запахом. Большая грудь, узкая талия, полные бедра и длинные стройные ноги. Такая фигура вошла в моду благодаря итальянским кинозвездам, и трое мужчин смотрели на Джинни как завороженные.

Черные глаза Моргана пробежали по лицам подельников, губы скривились в улыбке. Он предвидел, что девушка произведет на них впечатление. Оставалось только оценить, насколько сильным это впечатление окажется.

Рука Джипо непроизвольно потянулась поправить красный галстук-ленточку. Рот раздвинулся в плотоядной улыбке, показав ослепительно-белые зубы.