Весь Пол Андерсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Вот это, — ответил он, бросил меч и схватил девушку. Она вскрикнула и начала отбиваться, но Фолкейн оказался сильнее. Он прижал Стефу к себе и крикнул лучникам:
— Уходите, вы, противные уродцы! — Теплый запах ее волос коснулся его обоняния.
Чи невозмутимо продолжала посылать сигналы.
Стефа прекратила сопротивление. Фолкейн ощутил, как она напряглась в его руках. С ледяной гордостью она обратилась к лучникам:
— Стреляйте!
— Ты же не всерьез? — пробормотал Фолкейн.
— Вполне серьезно, — ответила девушка с печальной улыбкой. — Ты думаешь, мы, эршока, больше боимся смерти, чем вы?
Лучники начали
— Ну что же, — сказал он и даже выдавил из себя смешок, — когда ставки высоки, приходится блефовать. — Крики, далекий грохот, приближающийся с каждой секундой, сейчас не казались ему особенно важными. — Конечно, я не собираюсь использовать тебя в качестве щита. Ты же знаешь, я ужасный лжец. Ты заслуживаешь лучшей доли. — Он поцеловал Стефу. Она ответила на его поцелуй, повернулась и обхватила его за шею.
Это было очень приятно и к тому же добавляло несколько секунд безопасности…
— Демон! Демон! — с криками ужаса эршока и икрананкцы бросились бежать. Раздался громовой удар и вслед за ним грохот рассыпающихся камней.
Стефа не обратилась в бегство вместе с остальными, но высвободилась из объятий Фолкейна, и в ее руке блеснул кинжал.
— Что это? — воскликнула она.
Фолкейн выдохнул воздух: как оказалось, на несколько секунд он забыл, что нужно дышать. Голова его кружилась. Каким-то чудом ему удалось ответить ей ровным голосом:
— Это наш корабль. Он приземлился за стеной, теперь его пилотирует Адзель: боюсь, он снова несколько утратил чувство меры и увлекся демонстрацией нашей скромной силы. — Он взял Стефу за руку. — Пошли, нужно выйти туда, где он нас заметит и сможет взять на борт. Давно уже пора выпить сухого мартини.
11
Переговоры велись на нейтральной территории, в независимой чакорской деревушке, расположенной между исконно катандарскими и исконно рангакорскими землями (независимость деревушки означала, что она платит дань как императору, так и королю). Чтобы соблюсти все возможные формальности и не задеть чувства ни одной из сторон, Фолкейн предоставил открыть переговоры деревенскому старосте. Процедура оказалась бесконечной. Фолкейн со скуки рассматривал узоры на плетеных стенах хижины совета, сидевших на корточках вооруженных копьями жителей деревни, которые были чем-то вроде почетного караула, большой каменный стол в центре, за которым и сидели высокие договаривающиеся стороны. Ему хотелось бы находиться снаружи, за открытой дверью, которую терпеливо охранял Адзель; оттуда доносился веселый шум и болтовня — там братались солдаты, сопровождавшие вождей на переговоры.
Сами вожди братских чувств друг к другу явно не испытывали. Король Урсала только что закончил долгое и монотонное чтение списка своих обид и претензий и теперь ерзал на своем стуле: император Джадхади принялся за свой собственный список. Гарри Смит свирепо таращился на Торна, который отвечал ему тем же. Старейшина эршока винил во всех несчастьях, свалившихся на братство, бунтовщиков. Его честь местный староста шуршал бумагами, без сомнения готовясь к очередным разглагольствованиям.
«Ну, мой мальчик, — сказал себе Фолкейн, — ты сам это затеял. Ничего, когда-нибудь придет и твоя очередь».
Когда из низко зависшего космического корабля раздался громовой голос, предложивший перемирие и переговоры, противники безропотно согласились. Они не знали, что на самом
Так прошел час.
— …Слово предоставляется благороднейшему представителю торговцев из другого мира, Дэ’иду ’Олкейну.
Наконец-то кончилась эта тягомотина. Фолкейн поднялся, испытывая энтузиазм, который ему с трудом удалось скрыть за улыбкой и небрежной позой.
— Я очень признателен вам, благороднейшие, — начал он. — После всех этих великолепных речей я даже и пытаться не буду сравняться с предыдущими ораторами. Я выскажу свою позицию в немногих простых словах. «Как же благодарны ему за это должны быть все присутствующие!»
— Мы прибыли сюда с самыми добрыми намерениями, чтобы предложить вам товары, которые вы все видели, по невероятно низким ценам. И что же? На нас напали и чуть не убили, меня самого держали в плену и унижали. Наша собственность была незаконно конфискована. Откровенно говоря, благороднейшие, вам повезло, что никто из нас не был убит. — Его рука коснулась бластера. — Не забывайте, за нами стоят могучие силы, считающие своим долгом мстить за причиненное зло. — Когда это выгодно, добавил он про себя. Фолкейн заметил, что хохолок Джадхади встопорщился от страха, а стиснутые в кулаки руки Смита побелели.
— Успокойтесь, успокойтесь, — поспешил он обнадежить слушателей. — Мы не держим на вас зла. Кроме того, мы хотим торговать, а войны мешают торговле — это одна из причин, почему я предложил нам всем собраться на переговоры. Лига заинтересована в том, чтобы разногласия были устранены. Вы тоже в этом заинтересованы. Ведь вам нужны наши товары, не правда ли?
— Итак, — он наклонился вперед, опершись о стол, — я думаю, компромисс возможен. Каждая из сторон чем-то пожертвует, но что-то и приобретет, а когда торговля развернется по-настоящему, вы станете так богаты, что будет смешно вспоминать о сегодняшних потерях. Вот в общих чертах то соглашение, которое я хочу предложить.
Во-первых, Рангакоре гарантируется полная независимость, но она отказывается от всяких претензий на возмещение убытков…
— Благороднейший! — Джадхади и Урсала вскочили и завопили одновременно.
Фолкейн жестом призвал их к тишине.
— Я согласен ответить на вопрос короля Урсалы, или что там он хочет сказать.
— Наши убитые… погубленный урожай… разграбленные деревни… разрушенные здания… — Урсала умолк, взял себя в руки и продолжал с большим достоинством: — Не мы были агрессорами.