Весь жар
Шрифт:
Константине прищурился.
— Ты думаешь?
— Какое это имеет значение? — Джоанна покачала головой.
— Это уж решать тебе, Джоанна, — заметил он, пожав плечами.
— Ох, да оставь же меня в покое! — попросила она устало, ей вдруг надоели его расспросы. — Иди побеседуй со своей невестой.
Константине посмотрел на нее обиженно, но послушался, а Джоанна откинулась на спинку кресла и постаралась забыть всех братьев Кастро.
Следующие два дня были приятными. Теперь, когда Мариса перестала дуться, Джоанна нашла ее прекрасной подружкой. Она плавала, как рыба, ныряла, даже каталась на водных лыжах, хотя и не могла
— И ты не возражаешь? — спросила она удивленно.
— Конечно, нет, — улыбнулась Джоанна. — Кроме того, для женщины недостаточно одной работы по дому.
— Но ведь у вас наверняка будут дети, — стояла на своем Мариса.
— Не сразу, и не так много, как ты, возможно, воображаешь, — несколько сухо заметила Джоанна. — Британские семьи обычно бывают небольшими.
Мариса покачала головой.
— Мне бы это не понравилось, — твердо заявила она. — Я хочу всегда быть дома и заботиться о Константине, делать все для него: готовить еду, следить за одеждой. И еще хочу много детей. Константине говорит, что единственный ребенок всегда одинок, как я.
На ум Джоанне непрошенно явился Димитри. Не приходилось сомневаться, что именно таковы и его взгляды, хотя он, кажется, никогда не считал женитьбу целью в жизни.
— Скажи мне, — вдруг спросила Джоанна, — почему ты единственный ребенок? Я хочу сказать... я так поняла, что наш отец хотел иметь много детей...
— Да, верно, — кивнула, вздыхая, Мариса. — Но мама очень болела, когда я родилась, и ей запретили еще иметь детей.
— Понимаю, — Джоанна склонила голову. — Должно быть, для нее... для них обоих это было очень тяжело... смириться с этим.
Мариса пожала плечами.
— При данных обстоятельствах, может, это и неплохо, — грустно заметила она и нахмурилась. — Когда отец только заболел, он считал, что это несерьезно, понимаешь, и продолжал работать. Но через некоторое время его здоровье настолько ухудшилось, что он уже не мог больше трудиться. Мы жили в Афинах. Там очень красиво. И жизнь намного интереснее!
Голос ее звучал мечтательно, и Джоанна посочувствовала младшей сестре. В конце концов, прелести Дионисиуса необходимо с кем-то делить. Единственному ребенку, каким была Мариса, на острове вдвойне одиноко. Возможно, ее собственная жизнь в Англии не полна развлечений, но, по крайней мере, у нее есть возможность встречаться со множеством людей.
Во вторник вечером Димитри пришел на виллу навестить ее отца, но уже после ужина, когда Мэтью был в своей комнате, Джоанна не видела его. Он все время пробыл с Мэтью и ушел, не прощаясь, без церемоний. Джоанна говорила себе, что рада этому, и все же в глубине души жила боль от сознания, что в субботу утром она уезжает и, возможно, больше никого из них не увидит. Отец как будто нарочно избегал всякого упоминания о ее приближающемся отъезде и, казалось, постоянно находился в спокойном и бодром настроении, что
В среду утром Мэт удивил их всех, явившись на завтрак. Его инвалидное кресло, управляемое Лукасом, заняло место за столом, и улыбающийся Мэт оказался перед своей семьей.
Одна Андреа казалась не очень довольной этим неожиданным отклонением от обычного порядка вещей, но Мэт, нахмурившись, взглядом заставил ее молчать.
— Я не мог в такое утро оставаться один в своей комнате, — сообщил он. — Такой чудесный день! Скажите мне, пароход с Пирея уже прибыл?
Андреа пожала плечами.
— Не сомневаюсь, — отозвалась она сдержанно.
— Никто из нас не наделен даром предвидения, и мы не можем быть совершенно уверены, но очень скоро обязательно узнаем это.
Лицо Мэта оживилось, а Джоанна недоумевала, почему именно прибытие пароходика так радовало его. Он вдруг улыбнулся ей такой теплой и ласковой улыбкой, что у нее потеплело на сердце, и она почувствовала, как в горле встал комок. Он был полон обаяния и так нежен, именно о таком отце она всегда мечтала. Но через три дня она от него уедет... навсегда.
Прогоняя беспокойные мысли, Джоанна сказала:
— Что мы будем делать, Мариса? Или сегодня приезжает Константине?
Константине со времени приезда брата бывал у них не так часто, но Мариса, казалось, ничего не имела против этого. Возможно, она считала приезды Димитри редкими и непродолжительными, и можно позволить Константине провести некоторое время с ним.
Мариса выглядела немного растерянной, она взглянула сначала на Мэтью, потом на Андреа, словно ожидая от них помощи. Джоанна нахмурилась. Что происходит? Очевидно, что-то случилось. Они собираются устроить прощальную вечеринку для нее или, может быть, барбекю [9] на берегу?
9
Вечерний пикник с костром, на котором обычно готовятся мясные блюда, одно из которых тоже называется барбекю ( примеч. перевод.).
Андреа постукивала покрытым лаком ногтем по блюдцу.
— Еще кофе, Джоанна? — весело предложила она, но Джоанна отказалась, чувствуя себя неловко. Неужели им необходимо выглядеть загадочно? Неужели они думают, что ей хочется уезжать?
Как раз в тот момент, когда она собиралась извиниться и выйти из-за стола, Джоанна услышала звуки подъезжающего к дому автомобиля. Судя по шуму, это был "лендровер". И Джоанна посмотрела на вход, думая увидеть Константине. Но в холле послышались шаги не одного человека, и она с любопытством ждала, гадая, кого он мог с собой привезти. Но вошел Димитри Кастро, а не его брат. К тому же не один. С ним был молодой человек. И этот молодой человек казался не совсем уместным в своем темном костюме в таком красочном окружении.
— Джимми, — Джоанна не могла поверить глазам. — Джимми, что ты тут делаешь?
Джимми Лорример замер в дверях, нервно оглядывая сидящих за столом.
— Привет, Джоанна! — сказал он отрывисто. — Как... как ты тут?
Джоанна, все еще не веря своим глазам, поднялась на ноги, обратив взгляд на Димитри, как бы ища у него подтверждения, что это не галлюцинация. Взгляд Димитри был настороженным и холодным, и она посмотрела на отца.
— Пожалуйста... — начала она, — что происходит?