Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин

Лайнер Лев

Помреж. «Зайчик», 1964 г.

Тоже парикмахер. «Мольба о жизни».

Еще

одна любимая роль — Миша Бальзаминов. С Роланом Быковым в фильме «Женитьба Бальзаминова», 1965 г.

Приятная ноша — на руках парикмахера Тютюрина сама Эдита Пьеха. «Неисправимый лгун», 1973 г.

Сахар. «Синяя птица», 1976 г.

Аркадий Счастливцев. «Лес» Александра Островского в Театре им. Ермоловой. 60-е годы.

Артур Артурович — тараканий царь. «Бег» Михаила Булгакова в Театре им. Ермоловой. 60-е годы.

В училище Второго МХАТа были отличные педагоги. Актер и режиссер Алексей Денисович Дикий начинал занятия с вопроса: «Чем мы будем сегодня удивлять?» И Вицин удивлял! Некоторые мизансцены он до сих пор отлично помнит, в оттенках, в движении…

Имя Дикого — замечательного актера и режиссера — в свое время было хорошо известно театралам. Он играл атамана Платова в лесковской «Блохе», генерала Горлова во «Фронте», героев-военачальников Кутузова и Нахимова и даже… самого Сталина. Обладал он великолепной актерской фактурой, буйным темпераментом и, как говорят, имел большую любовь ко всякого рода земным удовольствиям. Прошедший сталинские лагеря, не раз падавший и взлетавший, огромный и сильный, он не боялся ни Бога, ни черта… Кроме своей жены Шурочки, маленькой кругленькой женщины, не достававшей ему до плеча. Свою фамилию Алексей Денисович полностью оправдывал.

Старейшина Театра сатиры Георгий Менглет, бывший когда-то, как и его тезка Вицин, студентом той же театральной студии, вспоминал, как однажды Дикий позвонил ему, ближе к ночи, и тоном, не предполагающим возражений, приказал:

— Мэнг-лет, бери деньги на такси и выходи к подъезду. Я тут у тебя уже внизу стою, жду.

Менглет, естественно испытывающий пиетет к знаменитому артисту театра и кино и, конечно, к своему учителю, пулей выскочил из дома.

Дикий имел весьма жалкий вид: пьяный, помятый, да еще с расцарапанным лицом.

— Значит, так, Мэнг-лет, — сурово сказал учитель, сейчас

едем ко мне! Шурочка будет скандалить, так ты скажешь ей, что я был у тебя, помогал тебе роль делать, что мы с тобой… тут… репетировали… Запомни, три дня… А лицо мое… скажешь, что твоя собака Ферька поцарапала! Ты понял, Мэнг-лет?

Георгий Павлович Менглет робко возразил, что на лице явно видны следы женских ноготков, но Дикий был непреклонен:

— А вот я и посмотрю, артист ты или не артист… Все бывает… А ты сыграй, как надо! Ты убеди! Чему я тебя учил столько лет?!

Приехали, стали подниматься по лестнице. Алексей Денисович все повторял:

— Значит, так, ты все понял, Мэнг-лет? Мы ре-пе-ти-ро-ва-ли, потом собака, потом то да се…

Дикий позвонил в дверь. Вышла Шурочка. Ни слова не говоря, отхлестала Дикого по щекам. Тот постоял некоторое время с закрытыми глазами, подумал и все тем же суровым голосом произнес:

— Мэнг-лет! Свободен!!!

Не знаю, когда сам Дикий освободился от опеки жены, но однажды где-то в середине пятидесятых годов он пошел в ресторан. В ресторане появилось нечто из «тлетворного влияния Запада» — коктейль, который подавал человек, называемый не менее экзотично — бармен. Он наливал напитки в специальный бокал, подбирая по удельному весу так, что они не смешивались, а лежали в бокале полосочками: красный, синий, зеленый… Хорошо, красиво, в диковинку.

Дикий подошел к стойке и сказал:

— Коктейль! Но! По моему рецепту!

Бармен удивленно ответил:

— Никак не можем! Только по утвержденному прейскуранту!

Дикий помрачнел, и его бас разнесся по всему ресторану:

— Я народный артист Советского Союза Алексей Денисович Дикий. Коктейль! И по моему рецепту!

Делать нечего, бармен побежал к директору, рассказал, что к чему. Директор пожал плечами, махнул рукой: ладно уж, сделай, как он просит, ничего, мол, страшного не случится. Бармен вернулся, вопросительно посмотрел на Дикого. Тот потребовал себе бутылку водки и пивную кружку.

— Налей аккуратненько двести грамм, — приказал артист. — Так, теперь аккуратненько, чтоб не перемешалось, еще двести грамм! Теперь по стеночкам, по капелюшкам, влей оставшиеся сто… Да только смотри не смешивай с предыдущими слоями! Все налил? Можешь идти!

Взяв кружку, Дикий полюбовался на свет на несуществующие слои в кружке, потом на одном дыхании влил в себя содержимое, молодецки крякнул и сказал бармену:

— Хороший коктейль! Молодец! Рецепт дарю бесплатно! Так всем и говори: «Могу предложить коктейль «Дикий»!»

Уходил из ресторана Алексей Денисович под аплодисменты всех присутствующих.

И еще немного о «тлетворном буржуазном влиянии», о нравах в обществе, которые царили в ту пору…

Однажды в театре-студии Николай Павлович Охлопков устроил ночные репетиции. Это было нам, студийцам, в праздник, вспоминает Георгий Михайлович. Однако один из актеров все же спросил:

— А что мы будем за это иметь?

— Кто это? — спросил Хмелев, сильно удивившись.

Все замолчали, смутившись, один Вицин нашелся:

— Николай Павлович, это музыкант. Он недавно из Америки приехал. Его зовут Гарольд.

— Ну да, да… — отозвался Хмелев. — Они все там такие, для них главное — деньги.

Понимаете, замечает Георгий Михайлович, я воспитывался в сталинскую эпоху. Тогда было позорно говорить об оплате, мы были люди чистыми и занимались творчеством. Таким, к счастью, я остался и сейчас.

Так-то оно так, дорогой Георгий Михайлович, но и от человека многое зависит, а не только от времени. Вспомним еще раз того же Дикого. Вернее, вот что вспоминает артист Евгений Весник: