Веселая вдовушка
Шрифт:
Луэлла побледнела от страха.
— Вы же не думаете, что…
— Ничего такого я не думаю, — оборвала её Элизабет, решив не рассказывать о своих подозрениях. — Милорд считает, что у него простуда — но кто знает? Иные хвори передаются так быстро, что и глазом не моргнёшь, как заразится семья. Больных нужно отделять от здоровых… Ну же, ступай. И не забудь принести кору осины!
Луэлла с озабоченным видом ушла. Элизабет уселась в кресло у камина и погрузилась в свои мысли.
Цыганская лихорадка — иначе её называют «болотной» или «гнилой». Если Гэррэт подцепил именно эту болезнь, он может умереть.
Но ведь Гэррэта не было в лагере разбойников! Там побывала одна Элизабет. Неужели это она невольно стала переносчиком болезни?
Иного объяснения, похоже, нет. Господь всемогущий! Неужели она принесла заразу в дом Гэррэта?
А близняшки? Они ведь тоже нынче на себя не похожи! Господь и святые угодники, не допустите, чтобы девочки тоже заболели!…
Гэррэт, по крайней мере, сильный взрослый мужчина. Цыганскую лихорадку хуже всего переносят дети и физически слабые люди. Болезнь убивает быстро, в считанные дни, а то и часы. Если Гэррэт выдержит сильный жар, он наверняка поправится.
В дверь постучали. Луэлла принесла лекарства и котелок с кипятком. Борясь со страхом, Элизабет принялась готовить настой из осиновой коры. Потом она обтёрла Гэррэта смоченной в холодной воде тряпкой, хотя муж при этом весь дрожал и отчаянно ругался. Элизабет напоила его отваром из сонных трав, и Гэррэт скоро заснул.
Ночью в дверь снова постучали. Отворив, Элизабет увидела леди Кэтрин, которая так и не успела переодеться после ужина.
— Элизабет, — дрожащим голосом произнесла она, — близняшки тоже заболели. У них те же симптомы, что и у Гэррэта.
Элизабет в отчаянии прислонилась к косяку.
— Господи, только не это!…
— Я бы хотела, — продолжала леди Кэтрин, — перенести их сюда. Если ты, конечно, не возражаешь. Здесь мы сможем ухаживать за всеми тремя, подменяя друг друга.
— Разумеется! — Элизабет снова выпрямилась. — Но я могу ухаживать за больными и одна. Мне бы не хотелось, чтобы вы подхватили эту…
Леди Кэтрин покачала головой:
— Это мои дети, Элизабет. Спасибо за предложение, но я должна оставаться с ними.
— Вы болели цыганской лихорадкой? — напрямую спросила Элизабет.
— Нет, — последовал спокойный ответ, — и знаю, какая опасность мне угрожает. — Потом она — как всегда, очень доброжелательно — посмотрела на Элизабет.
— Тут дело вовсе не в том, что я тебе не доверяю. Я их мать. Даже взрослый человек, захворав, всегда желает видеть рядом свою мать. Надеюсь, ты меня понимаешь?
Элизабет кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
— Вот и хорошо. Стало быть, нам с тобой больше не о чём спорить. — Мать Гэррэта подхватила Элизабет под локоток. — Я вернусь с девочками и останусь здесь. — Вдруг она прищурилась, что-то вспомнив. — Цыганской лихорадкой болел Уинтон. Он без всякой опасности для себя перенесёт девочек в вашу с Гэррэтом спальню, а потом будет нам помогать. — На губах женщины появилась печальная улыбка. — Близняшек придётся уложить в одну постель. Когда они болеют, их невозможно разлучить хоть на минуту.
Элизабет вернулась в спальню, закрыла за собой дверь и, опустившись на колени, принялась молиться.
— Пресвятая Дева Мария, яви своё милосердие и помоги
Скоро, однако, выяснилось, что это была именно цыганская лихорадка.
Не прошло и суток, а господские покои превратились в настоящую лечебницу. Туда попали не только близняшки, но и два конюха, разгружавшие карету, на которой в Чествик приехали Гэррэт и Элизабет. Потом заболела прачка, стиравшая платья и бельё Элизабет. Через несколько часов за ней последовали все три служанки, помогавшие Элизабет принимать ванну.
Выяснилось, что всякий, кто заболевал, либо имел дело с Элизабет, либо притрагивался к карете — настоящему рассаднику блох.
Элизабет догадывалась, что есть какая-то связь между блохами и болезнью, но была слишком утомлена, чтобы гадать, в чём тут дело. Одно она чувствовала наверняка — тяжкую вину за всё, что случилось в Чествике.
На следующий день, ближе к вечеру, умерла прачка. Бедняжке было лет четырнадцать. До вчерашнего дня Элизабет даже не знала, как её зовут.
Даже с помощью Уинтона Элизабет и леди Кэтрин сбивались с ног, ухаживая за больными. Подремав с полчасика, они снова брались за дело — и на третий день их усилия принесли первые плоды.
Склонившись над мужем, Элизабет коснулась его небритой щеки и ощутила под пальцами лёгкую испарину. Жар у Гэррэта заметно спал, и женщина задохнулась от радости.
— Леди Кэтрин! — торопливо позвала она.
Мать Гэррэта пыталась влить камфарный настой в пересохший от жара ротик Хонор. Хоуп между тем забылась сном. Услышав голос Элизабет, леди Кэтрин едва не выронила чашку.
— Что случилось? Он не…
— Ему стало легче. Жар спадает.
Вдруг обессилев, Элизабет опустилась на край кровати Гэррэта.
— И дышит он легче. — Словно в подтверждение её слов, Гэррэт громко, отрывисто кашлянул.
— Думаю, теперь он поправится, — добавила Элизабет, смахнув слезинку.
— Благодарение господу! — Леди Кэтрин на миг прикрыла веки, потом перевела взгляд на близняшек. — Хоуп тоже, кажется, стало полегче, но меня беспокоит Хонор. — Она вновь попыталась напоить девочку, но микстура лишь чуть увлажнила губы больной и стекала у неё по щеке.
— Бедняжка, она едва дышит! Жар не уменьшается, несмотря на все наши усилия. Я часами обтирала её мокрым полотенцем, лила на неё холодную воду, но всё это впустую. Ничего не помогает — ни отвар из осиновой коры, ни настойка из ивы, ни камфара. Прямо не знаю, что и делать.
Услышав в голосе леди Кэтрин отчаяние, Элизабет тяжело поднялась. Не время сейчас отдыхать.
— Вы не отходите от Хонор уже почти сутки. Позвольте мне вас сменить. — Она подошла к постели близняшек и решительно отняла у матери Гэррэта чашку. — Я сама напою Хонор, леди Кэтрин, — а вы немедленно отправляйтесь отдыхать!
— Пожалуй, я так и поступлю, — вздохнула та. — Вот только узнаю, как дела у других наших больных.
— Слуги переносят болезнь куда легче. Может быть, дело в их крестьянском происхождении? — Элизабет приподняла Хонор, чтобы девочке было легче дышать. — Идите спать, дорогая леди Кэтрин. Если вы от усталости свалитесь с ног, никому от этого никакой пользы не будет. В случае чего я вас разбужу.