Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.
Шрифт:
– Да, довольно высокий.
– В правительстве?
– Можно и так сказать, по долгу службы я пересекаюсь с правительством.
Я задумался, не отводя глаз от лица Анатолия Дмитриевича.
– Ты что-то хочешь мне сказать? – понял он.
– Хочу, мне некому больше об этом сказать. Просто не поверят. Я много читал фантастики, о том, как люди, знающие будущее, пишут письма в Кремль, как всё меняется, или наоборот, не верят, а носителей знаний стараются поймать и изолировать. Поэтому мне просто страшно.
– Что же тебе известно о будущем? – заинтересовался
– Немного, точных дат не назову, фамилии тоже не все помню. Видите ли, я родился здесь, в этом Мире, живу уже десять лет, и не могу понять, так всё было у нас, или нет. Дело в том, что в моём Мире… Анатолий Дмитриевич, давайте возьмём за аксиому, что я уже прожил одну жизнь, в похожем Мире, скажем, параллельном. Устраивает вас такое допущение?
– Как допущение? Вполне! – папа Нади украдкой глянул на часы.
– Нам тоже завтра на уроки, - печально сказал я, - я сейчас скажу вам несколько слов, и вы решите, стоит ли нам продолжать разговор, или нет. Если вы решите отложить разговор на утро, я нисколько не обижусь, мне тоже хочется спать.
– Я слушаю, - ободряюще улыбнулся папа Нади.
– Начну с главного. После смерти нынешнего Генерального секретаря, в верхах начнётся борьба за власть, которая приведёт к распаду Социалистического блока, а затем, и к распаду Советского Союза. Будут предпосылки и к распаду России, но в нашем мире это не произошло, иначе нас растащили бы соседние государства…
Хозяин кабинета встал, странно посмотрел на меня, и вышел. Вернулся с подносом, на котором стоял заварник, блюдце с печеньем и две чашки чая.
– Рассказывай, что знаешь! – приказал мужчина.
Просидели мы до утра. Я уже терял сознание, но Анатолий Дмитриевич не жалел меня, заварил крепкий кофе.
– Знаешь, может, я и не прав, но почему-то верю тебе, - усмехнулся он, - Именно потому, что вхож в правительство, и вижу, что там происходит. Насчёт Средней Азии, Кавказа и Прибалтики я и сейчас догадываюсь, что там не всё ладно, бывал я там. Но Украина! Грубо говоря, это же часть России, наши родственники в прямом и переносном смысле!
– Самые непримиримые враги, это соседи и родственники! – широко зевнул я.
Анатолий Дмитриевич быстро записывал мои воспоминания в тетрадку.
– Это очень опасные знания! – предупредил я его.
– Я знаю… - задумчиво согласился мужчина. Потом поднял удивлённые глаза: - Что ты имеешь ввиду?
– Хранить записи очень опасно. Их могут прочесть заинтересованные люди.
– У меня надёжный сейф… - он с сомнением глянул на мою ехидную улыбку, - И что делать?
– Оформить, как наброски фантастического романа, хотя такие романы-предупреждения у нас не приветствуются. Ну, и, искать единомышленников, чтобы попытаться что-то исправить.
– Это понято, - протянул Анатолий Дмитриевич, - Что, по-твоему, разрушило Союз в вашем мире?
– Идеология! – сладко потянулся я, - Чрезмерная закрытость общества. Я думаю, надо интегрироваться в мировую систему, хотя, что я могу посоветовать?! Я ведь сказал уже, что борьба за мировое господство никогда не закончится. Россия, в нашем мире,
Нас не будили, и мы проспали до обеда, проспав школьные занятия!
Справку о нашем вынужденном прогуле написал Анатолий Дмитриевич. Мы, оказывается, находились ночью на важном правительственном задании! Даже печать на справке присутствовала.
Но от занятий в военной части нас никто не освобождал! Несмотря на добровольное посещение, мы уже были в графике занятий, и нам могло здорово влететь за нарушение распорядка.
Надя, сияя радостной улыбкой, накормила нас обедом. Мельком поглядывая на девочку, я поражался, насколько она выглядела счастливой.
– Пообещайте, что придёте ко мне в гости! – попросила она нас, когда мы прощались.
– У нас очень плотный график… - начал было я.
– В субботу вечером забежим! – перебила меня Алёнка. Я удивлённо посмотрел на подружку, но она сделала большие глаза, и мне пришлось согласиться. На самом деле, мне с её папой надо ещё раз встретиться.
Велики догадливый Зяма ночью перекатил в подъезд, так что на место преступления нам возвращаться не пришлось, и транспорт уцелел.
– Алён, ты как? Нормально себя чувствуешь? – спросил я девочку.
– Хорошо себя чувствую, а что?
– Куда поедем? Домой, или сразу в часть? – я раздумывал, где спрятать рюкзаки с такими явными уликами. И вообще, я так отключился утром! И ребята спали. Содержимое могли проверить. Почему тогда мы на свободе? Может, папа Нади решил проследить за нами, установить контакты, пароли, явки… Очень может быть! Тогда лучше в часть, у нас там шкафчики запираются, к тому же, всё под охраной. Хотя, строго говоря, я бы не доверил солдатам-срочникам охрану такого секретного объекта! Когда-то сам был срочником, знаю, как несут службу вчерашние пацаны!
– В часть! – бросил я, решив, что дома у нас теперь не очень безопасно.
Петька встретил нас, с неприкрытой радостью, облегчённо вздохнув.
– Я уже не знал, что и думать, когда вы не пришли в школу. Где вы были?!
– Это государственная тайна! – таинственно сказал я.
– Ладно меня разыгрывать! – не поверил Петька, но ребята сделали загадочные лица и промолчали.
У Петьки мы переписали домашнее задание, новых тем не было.
После тренировок подумали, и решили остаться здесь же на ночь. Меньше шансов влипнуть в какие-нибудь приключения. А вот нашему другу было явно скучно, он не отходил от нас, надеясь, что мы проговоримся, где были, что видели. Но мы были непреклонны, сидели в комнате самоподготовки и учили уроки.