Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.
Шрифт:
Я расстелил свой спальный мешок и предложил Котятам испытать его. Близнецы быстро разделись до плавочек, и юркнулизалезли в мешок,. один за другим. Немного повозившись, победно посмотрели на нас: поместились!
– Вам неудобно там будет спать! – засомневался я.
– Удобно! Правда, Костя? – спросила брата Катя. Костя согласился. Я поразился, до чего Костя любит сестру, ему было всё равно где, лишь бы с Катей.
– Хорошо, - сказал я, - если будет тесно, не стесняйтесь, будите меня, я полезу в мешок, а вы на своё
– Или меня, - сказал Саша, - я тоже хочу спать в спальном мешке.
– А ты, Юр, что ли не здесь ночуешь? – догадался я.
– Нет, в доме, но там холодно. Можно на летней кухне ещё, сейчас Вовки нет. Но здесь лучше. Я буду на Катиной кровати спать, ты на Котькиной, Сашка на своей. Ложитесь.
– А помыться негде? – спросил я.
– Вон там бочка стоит, можешь там помыться, если хочешь. Там светло, от дома, шланг найдёшь?
– Найду! – решил я. Взял мыло, зубную щётку и полотенце, спустился вниз.
Вода показалась мне горячей. Только почистил зубы, ко мне, под душ, хихикая, проникли Катя с Котей.
– А вы куда! – возмутился я, - И так повернуться негде! И вообще, Катя! Ты же девочка!
– А что, девочкам нельзя мыться? Ты сейчас всю тёплую воду выльешь. И вообще, я боюсь в темноте одна! Я всегда с Костей моюсь!
– Тогда иди сюда! – я взял мочалку, хорошо её намылил, и стал тереть Катину спинку, Катя завизжала от восторга.
– Я тоже хочу! – вопил Костя.
– Полотенца хоть взяли? – спросил я.
– Нет, а зачем?
Пришлось мне их вытирать, потом вытираться самому, мокрым полотенцем.
Наверху меня встретили сочувствующим смехом:
– Что, попался? – я понял, почему ребята не спешили в душ.
– Могли бы предупредить, хоть ещё одно полотенце бы взял! – сказал я, укладываясь на мягкую кровать и вытягиваясь во всю длину своего роста.
Котята опять забрались в мой спальник и тихонько шептались.
Какой-то невероятный день сегодня выдался. Утром проснулся в поезде, и вот, среди друзей – братьев и сестрёнки! Вспомнив ещё одну сестрёнку, пожалел, что её нет со мной. Света мне нравилась. Не так, как Ниночка, а как сестра, вот, как Катюшка.
Завтра напишу им письма! – решил я и заснул.
Утром я проснулся, когда ещё не взошло солнце. Потянувшись,. я вылез из тёплой постельки, посмотрел на уморительные рожицы Котят, которые спали в мешке, обнявшись, и потихоньку спустился по лесенке в сад. Посетив уборную, перемахнул через забор и помчался на пляж.
Я ещё не решил, где бегать, пока побегаю по берегу. Пробежав несколько раз из конца в конец оба пляжа, Тафуинский и зверьковский, я разделся, на том самом месте, где встретил друзей - братьев, и пошёл плавать.
В этот ранний час на пляже никого не было, я с удовольствием сделал комплекс упражнений, а то тело уже ныло, просило нагрузок. Пприбежав домой, покрутился на турнике, сделав перед этим обязательные пятьдесят подтягиваний.
Всё
«Милая моя, любимая Ниночка! Очень скучаю по тебе, вспоминаю каждый день. Люблю тебя, девочка моя!..».
Всё,я тетрадь кончилась. Конвертов тоже нет, надо идти на почту, купить конвертов, штук двадцать, толстую тетрадь в клеточку.
Светик… Как хорошо, что ты есть! Расставшись с ребятами, я уеду не в пустоту, к тебе! Сладкая радость растеклась внутри.
Стоп! Откуда у меня такие чувства к Свете? Неужели коварная девочка в церкви думала не о маме, а о мне?! Или её мечты пробились сквозь молитвы? Но всё равно, приятно вспоминать названую сестрёнку!
Несмотря на перенесённые трудности, и даже откровенные ужасы пути, я не жалел о том, что совершил такое путешествие. Столько друзей я повстречал на просторах Союза! Везде меня встречали приветливые и отзывчивые люди.
Спустившись вниз, я пошёл на летнюю кухню. Там хмурый отец жарил огромную сковородку картошки.
Встав в дверях, я наблюдал за отцом.
– Что один? Зови пацанов, а то остынет.
– Спят они ещё. А где мама?
– Пошла корову на луг отводить. Будешь со мной завтракать? – я мотнул головой:
– Не, я с ребятами.
– Как хочешь, - отец поставил сковородку на стол, начал есть, прямо со сковородки.
– Садись, потом невкусно будет!
Я не стал ждать третьего приглашения., Ввзял в руки вилку, хлеб, и устроился за столом, встав на коленяхях, на табуретке.
С утра я надел серенький костюмчик, по коротким штанишкам отец и распознал меня.
А я не понимал, зачем пацаны в такую жару носят длинные штаны. Может, средств не хватает, в смысле, денег нет? Надо спросить у ребят, мне хочется сделать для них какие-то подарки.
– Что сегодня собираетесь делать? – спросил отец.
– За мидиями пригласили сходить, времянку достроим, поможем по дому, если что надо.
– Вот – вот, спроси мать, она скажет, а то стесняется заставлять работать заставлять сыночков, всё сама пытается сделать. А вас вон сколько! – я согласился. Нас теперь много!
– Ещё будешь? – спросил отец, откладывая вилку.
– Нет, спасибо! – с трудом оторвавшись от вкусной картошки, сказал я.
– Оставим ребятам, чаю давай попьём, и пойду на работу, - отец налил мне кружку чаю, пододвинул сахарницу:
– Ешь, не стесняйся, а то сквозь тебя забор видно. Как мать говорит – худой, в смысле, с дырками.
– Я не худой, - сказал я, - а жилистый.
– Я вижу, но у матери своё понятие о красоте: полный, значит, красивый. Ну, всё, пора мне. Смотрите, не балуйтесь здесь! – погрозил мне папа мощным пальцем.