Весёлые пилюли смехотерапии
Шрифт:
И Абрам Иванович с прежним неуемным энтузиазмом принялся изучать и применять на деле тайные знания друидов, ведущие свою родословную, быть может, от развалин Стоунхенджа, от которого, в свою очередь, прослеживаются связи с внеземными цивилизациями. Вот как глубоко мыслил и далеко глядел Абрам Иванович Балкинд, когда задумывал основательно погрузиться в тайны кельтских древних познаний.
Он, в частности, выяснил, что, оказывается,
Есть, наоборот, деревья, которые придают человеку бодрость и мощь. Прилагался список таких деревьев и расписано по датам рождения, кому эти деревья в наибольшей степени благоприятствуют. Абраму Ивановичу по календарю больше всего подходил дуб. Друиды советовали, чтоб дуб был не слишком старый, но и не слишком молодой. Он должен быть крепким, ветвистым, зеленым от основания до макушки. Только тогда энергия от него будет большая и положительная. Балкинд несказанно обрадовался, когда недалеко от дома нашел именно такой здоровый, цветущий дубок, которому было лет сорок, не больше.
Абрам Иванович стал ежедневно общаться с дубом. Придет вечерком, притронется рукой к стволу и беседует на предмет того, что неплохо бы поделиться энергушкой; что когда ее много–это есть не слишком хорошо: можно ведь и перегореть. А вот когда делишься, как с другом, тогда совсем другой компот получается. А он, Абрам Иванович, является убежденным другом природы, ее помощником и охранителем, он посадил в своей жизни не одно дерево, а целых три, хотя и не по своей воле, а как велела партия и правительство. Но он был заодно с этими уважаемыми общественными институтами и может, не кривя душой, считать себя поборником чистой экологии. Так что Балкинд и дуб, можно сказать, единое целое. А ежели так, то хлеба горбушку – и ту пополам, а уж об энергии и говорить нечего:
Так беседовал Абрам Иванович с дубовой молодежью. Прошел месяц, другой, третий. Значительного прироста поголовья энергии не наблюдалось. Балкинд изменил тактику. Он решил, что недостаточно тесно контактирует с дубом. Абрам Иванович стал не просто притрагиваться к дубу ладонью, а обнимал его полностью по всей окружности ствола, надеясь таким образом увеличить съем энергии с каждого квадратного сантиметра площади контакта.
Дубок на несанкционированый забор энергии от него не реагировал никакими отрицательными эмоциями и негативными проявлениями и по-прежнему весело шелестел всеми своими листочками.
Однажды вечером, как обычно, Абрам Иванович, возвратившись с работы, переоделся в хлопчато-бумажный синий спортивный костюм и вышел на рандеву с дубом. Дубок, надо сказать, рос в глубине аллеи, в укромном местечке, и мало кто видел эти интимные свидания, а если и видел, то не обращал на это никакого внимания– мало ли кто увивается вокруг молодого деревца. Поэтому Балкинд без всякого стеснения и хлопот подошел к своему донору и начал привычно ворковать с ним. Сеанс обычно продолжался около получаса.
В тот раз прошло не более десяти минут, как вдруг с проезжей части дороги донесся резкий скрежет колес. Абрам Иванович недовольно обернулся, и в тот же миг сердце его екнуло. Зеркальная гладь его души пошла крупной рябью. Напротив него остановился милицейский уазик. Из машины вышли двое милиционеров и направились к нему. Балкинд вдруг понял всю нелепость своего положения: он обнимал дерево в простом хлопчато-бумажном спортивном костюме, без галстука, без документов, в летних тапках на босу ногу. Что он сможет объяснить милиционерам?
– Здравствуйте, гражданин,– весело сказали милиционеры,– что мы тут делаем?
Балкинд начал про себя шептать спасительные слова: «Я спокоен, я совершенно спокоен, я абсолютно спокоен, как зеркальная гладь озера». Но гладь озера теперь бурно ходила волнами и излилась испуганными словами:
– Да так…общаюсь с природой.
– Весело общаетесь,– засмеялись молодые парни,– как жену чужую, обнимаете березку? Одурели в доску, что ли ?
– Это не березка, а дубок,– несмело возразил Балкинд,– родственное мне дерево… обмениваемся энергиями…
Конец ознакомительного фрагмента.