Веселый мудрец. Юмористические повести
Шрифт:
— Побежали? — тихо предложил Фэникэ. — Пока они нас хватятся, мы уже за околицей будем.
— Нет, мы отсюда уедем как почетные гости! — весело сказал Митикэ. — Я слышал разговор, что в полдень следом за арестантами волы пойдут — повезут еду, постель. Жена Бэрдыхана посылает, чтобы муженьку не голодно в пути было!
— Вот уж потеха-то! — беззвучно захохотал Фэникэ. — Клянусь, на этих волах не староста со своим пузом будет ехать, а мош Илие и мы!
— Ш-ш! — шикнул на брата Митикэ. —
Корчмарь приготовил, как Митикэ и просил, два пустых кувшина.
К корчме, привлеченные ранним шумом, стали подходить женщины и молодежь.
— Пэкалэ и Тындалэ! — кричали мальчишки. — Пэкалэ и Тындалэ!
— Кто разговаривает — продает, кто слушает — покупает, — громко сказал Митикэ. — Знаете, как я, Пэкалэ, впервые встретился с Тындалэ — моим побратимом? Знаете? Так послушайте еще раз!
Пэкалэ взял пустой кувшин, понюхал его, облизнулся:
— А, какой мед! Белый, как молоко! Жалко, осталось только на дне… А если сделать вот так…
Пэкалэ ловко вытряхнул «мед» на пол, затем насыпал в кувшин «землю», а сверху положил «мед».
— Полный кувшин меда! Ого! Теперь только покупателя найти! — И, приплясывая в восторге от своей выдумки, Пэкалэ удалился, унося кувшин на плече.
Тотчас же вошел косолапый и медлительный Фэникэ — Тындалэ. Огляделся по сторонам, словно он был не среди толпы, а в степи.
— Ох-хо-хо! — сладко потянулся Тындалэ. — Базарный день нынче, а продать нечего… Вот горюшко!
Подошел к оставшемуся кувшину, заглянул в него, облизнулся:
— Кусок маслица… Хе-хе… Съесть или продать? Продать или съесть?
Тындалэ даже глаза зажмурил — что делать?
— Есть-то тут нечего — кроха! А вот продать, пожалуй, можно, если покупатель подходящий найдется!
Тындалэ вынул из кувшина «масло», насыпал туда «земли», «масло» положил сверху, края заровнял. Сам полюбовался на свою работу:
— Полный кувшин масла! Дешево отдам! Гей, кто ищет масло? Свежего масла!
Вошел Пэкалэ с кувшином на плече:
— Мед! Кому мед! Только что у пчелок отобрал!
— Меняю мед на масло! — обрадовался Тындалэ. — Я тебе кувшин масла, ты мне кувшин меда. По рукам?
— Что ж, — радостно сказал Пэкалэ, — я согласен. Покажи-ка свое масло!
— А ты — свой мед! — предложил Тындалэ.
Оба заглянули друг другу в кувшины, окунули туда пальцы, попробовали, остались довольны.
— Бери!
— Держи!
Схватили кувшины и разбежались.
Тындалэ вышел на улицу, а Пэкалэ остался в корчме.
— Как здорово я обманул этого чудака! — сказал Пэкалэ и засмеялся. — Представляю его лицо, когда он сунет палец поглубже в кувшин!
С этими словами Пэкалэ сунул палец в кувшин, и его физиономия вытянулась.
— Ай! Меня надули! Сверху масло, а внизу земля! Грабитель! Обманщик!
В этот момент вбежал Тындалэ. Рука его была засунута в горловину кувшина, и кувшин походил на большой глиняный кулак.
— Обманщик! — закричал Тындалэ. — Ты решил надо мной посмеяться! Жизнь тебе надоела что ли? — И он замахнулся кувшином-кулаком.
Но Пэкалэ не испугался, а расхохотался. Тындалэ остановился в недоумении.
— Ох и ловкий же ты парень! — сквозь смех сказал Пэкалэ. — Ох и гусь же ты!
Тындалэ польщенно улыбнулся, подбоченился:
— Насчет ловкости верно… Я очень ловкий парень… Но и ты не промах! Землю вместо меда подсунул!
— Мы же созданы, чтобы быть братьями! — воскликнул Пэкалэ. — Давай обнимемся!
Тындалэ и Пэкалэ обнялись, затем Тындалэ сказал:
— Будем обманывать только богатых, а друг друга и прочих бедняков — никогда!
— И не будем расставаться! — предложил Пэкалэ. — Да, а как тебя зовут, брат?
— Тындалэ.
— А меня — Пэкалэ.
— Теперь, — сказал Тындалэ — Фэникэ, — можно и поесть! Эй, корчмарь, где наш обед?
Зрители, которые в течение всей сценки только посмеивались, но с мест не трогались, задвигались все сразу, многие подошли к Митикэ и Фэникэ, ободряюще хлопали их по плечам.
— Ну как две капли воды похожи на Иона Чорбэ! — долго не мог успокоиться пожилой крестьянин с длинной трубкой. — Ион как, начинал свои рассказы про Пэкалэ и Тындалэ — так люди целыми днями слушали!
— Идите есть, а то мамалыга остынет! — крикнул братьям корчмарь.
— Пэкалэ, ты любишь мамалыгу? — спросил Фэникэ Митикэ.
— А ты, Тындалэ?
— Плачи’нта лучше, — мечтательно закатил глаза Фэникэ. — Тесто для плачинты готовится тоненькое-тоненькое… А начинка у нее толстенькая-толстенькая! Но наш, корчмарь не разбирается в таких блюдах! Ему даже вареники и то не под силу сделать!
— Вы бездельники! — закричал корчмарь. — Скажите спасибо, что я вас мамалыгой кормлю! Плачинту им подавай! Может, стерляди дунайской захотели!
— Ты хочешь стерлядки, Тындалэ? — спросил Митикэ.
— Ах! — с таким аппетитом вздохнул Фэникэ — Тындалэ, что все, кто стоял рядом, проглотили слюнки. — Жареная рыбка! А что может быть лучше куска жареного мяса?
— Кусок жареного мяса с луковой подливкой! — уточнил Митикэ.
— Попробуй не накорми нас хорошенько, корчмарь! — грозно крикнул Фэникэ. — Ты раскаешься в своей жадности.
— Ну вас! — отмахнулся корчмарь. — Что я — повар? Да такой обед и не по вашему карману!
— Мы заплатим! Верно? — подмигнул брату Митикэ.