Весеннее обострение
Шрифт:
Итак, официальная часть закончена. Несусь к Дусе.
Сидит, несчастная такая, у меня в кабинете за столом. В одну точку уставилась. И на столе обе ее игрушки валяются — хлыст и тапок.
— Ну, — говорю, присаживаясь напротив, — что случилось?
— Ничего, — мрачно отвечает она. Нет, так не пойдет. Зову Гарлана.
— Что пожелаете, государь?
— Вина. Зулкибарского, пятнадцатилетнего. Или лучше водки, а, Дусь?
— Не хочу я водки.
— Тогда вина и быстро.
Кувшин на столе появляется буквально
— Так, — говорю, — нас в ближайшее время не беспокоить. Хотя нет, минут через пятнадцать еще один кувшин принесите. Лучше сразу два.
— Слушаюсь, господин.
Я быстро сую в руки Дусе здоровенную кружку с вином. Точно, Гарлан — молодец. Сразу понял, что на бокалы мы сегодня размениваться не будем.
Терпеливо жду, когда предметница моя ненаглядная выхлебает примерно с треть. Сам отпиваю лишь немного.
— Ну, что случилось?
— Он со мной разводится, — всхлипнув, произносит Дуся.
— Кто? Терин? С чего вдруг?
— Не скажу.
— Ну ты пей, пей, я сказал! Давай вот так вот, потихоньку. Точно легче станет.
Минут через десять снова спрашиваю:
— Что ты такого с ним сделала, что наш терпеливый чернокнижник решил, что ему лучше остаться в одиночестве?
— Я его ударила…
— Да? И что? Можно подумать, впервые. Да ему только при мне несколько раз тапком прилетало. Вроде как не умер. Что на сей раз?
— Я его избила, — рыдает Дуся, — хлыстом…
Вот это новости. Я, когда ей игрушку эту дарил, конечно, изрядно позабавился, но и представить себе не мог, чтобы…
— В смысле хлыстом? — на всякий случай переспрашиваю я. А то вдруг послышалось.
— В прямом! — восклицает Дуся, — я затащила его в замок Совета чародеев, в пыточную. Нацепила на него ошейник покорности и… и отхлестала его! За то, что он с сыном сделал. А он обиделся!
Вот это да.
У меня слов нет, и чувства тоже куда-то подевались. Сижу и тупо пялюсь на предметницу эту разноглазую. На Терина Эрраде… ошейник покорности… а потом… потом… Это да…
И он с ней после этого всего лишь разводится. Убил бы — я бы понял.
— Ты, Дуся, пей… — практически шепчу я, а самому уже вино и не лезет.
— Валь, я не знаю, что мне теперь делать?! — восклицает Дуся, делая большой глоток из кружки.
И тут на меня накатывает. Я начинаю смеяться и сгибаюсь пополам, не в силах сдерживаться.
— Дуся…
И вот тут появляется моя дочь.
— Папа! — восклицает она, — я только что видела Терина Эрраде, он…
— Что? — пытаюсь простонать я.
— Он разводится с Дусей и у него такой странный след на щеке…
Я уже практически рыдаю.
— Дуся, ты его еще и по морде…
— Папа, что случилось? — недоумевает Иоханна.
— Ханна, выйди, пожалуйста, — сдавленно проговариваю я, — не мешай. Умоляю.
Иоханна, вот послушная девочка, исчезает с поля
— Что мне делать, Валь? — вопрошает она, а я понимаю, что сейчас опять под стол полезу, потому что сил нет видеть эту расстроенную физиономию и одновременно представлять себе Терина, вздрагивающего под ударами хлыста в руках его собственной супруги. Ужас. Просто ужас.
— Прости, Дусь, — тихо произношу я, — я думал, ты мой подарок в каких-то иных обстоятельствах употребишь.
— Валь!
— Не обижайся, дорогая, но я как представлю…
— Ну Валь же!
— Хорошо. От меня ты что хочешь?
Дуся некоторое время обиженно сопит, а потом произносит:
— Я могу у тебя пожить? Некоторое время.
— Конечно! В чем вопрос?
— А Лин?
— Что Лин?
— Ему можно?
— Дусь, — недоумеваю я, — Лин — взрослый парень. Ему, если я не ошибаюсь, двадцать два, пусть он сам решает, где ему жить.
— И все-таки? — настаивает Дульсинея.
Задумываюсь ненадолго.
— Ладно, — говорю, — ему мы тоже место, конечно же, найдем.
А сам про себя проговариваю — но вряд ли ему здесь теперь понравится. При моих-то нововведениях. Ха!
— Ну, так вели готовить, — распорядилась я.
Настроение мое заметно улучшилось, после того как я порыдала Вальдору в жилетку. Он один из тех немногих людей, перед которыми мне не стыдно сопли распускать. Да и вообще, Валь меня и не в таком состоянии видел. Некрасиво конечно с его стороны так ржать над моей бедой. Точнее ржать над тем, что я сделала с Терином. Но, в общем-то, его понять можно. Я бы, наверно, тоже на его месте веселилась.
— Дусь, что готовить?
Кажется, Валь меня не понял.
— Покои для Лина и для меня готовить вели, — объяснила я, — хрен Терину, а не Лин! Пусть сам теперь со своими тварями разбирается, чтоб они все передохли! А кстати хорошая идея! вот я сейчас сил наберусь и всех этих ушастых уничтожу. Испепелю к чертовой бабушке, и пусть этот завоеватель доморощенный раскошеливается на нормальных наемников, если ему так приспичило королевство Дафура к рукам прибрать!
— Дусь, это жестоко. Не трогай ты его тварюшек, пусть развлекается. Тем более, ему и так досталось.
Вальдор не выдерживает и весело фыркает.
— Ох, добрый ты, Валь, — проворчала я.
— Добрый, — согласился король, — тебя устроят твои старые покои? Лина разместим в соседних.
— Спасибо, Вальдор.
Я сгребла со стола свой тапок, на хлыст задумчиво посмотрела и тоже забрала. Нечего ему в королевском кабинете валяться. Еще увидит кто, не так поймут.
— Дусь, а ты уверена, что Лин согласится из дома уйти?
— Думаешь, не захочет? — забеспокоилась я.
Валь заглянул мне в глаза и решил: