Весеннее равноденствие
Шрифт:
— Вот фактические, — Лида напористо ткнула пальцем в колонку цифр, — а вот плановые.
— Погодите, не тараторьте над ухом, — остановил Лиду Иван Лукич. — Я ведь тоже немного в цифрах разбираюсь. Дайте-ка посмотрю… Так… Верно. А амортизацию крана почему на две машино-смены посчитали? Он же у вас в одну смену работал… Да еще раскрутили на весь месяц. Для таких колонн ему от силы пять дней работы.
— Так у нас же аренду трест механизации из расчета двух смен берет. Насчитали за все время, что кран у нас находился, — стала оправдываться Лида, смущенная тем, что заместитель министра углядел натяжку в ведомости. — Куда же
— На убытки полагается относить, раз не сумели работу крана организовать. Прежде чем такой кран брать, надо было фронт работ подготовить, а у вас шиворот-навыворот… А потом все грехи на себестоимость монтажа списываете… Чем же вам железобетонные колонны не по нутру?
— Тяжелые они очень, Иван Лукич, — сказала Лида, довольная тем, что заместитель министра перевел разговор. — Вот у меня расчет фактических затрат. По малогабаритным укладываемся в сметные нормы, а по крупногабаритным прямо прорва какая-то. Вот расчет только по трем элементам: по колоннам, по подкрановым балкам и по фермам.
— Почему именно эти конструкции выбрали?
— Да так… Просто под руку подвернулись, — туманно ответила Лида, не желая уточнять, что эти конструкции выбраны не случайно. Выбраны они по просьбе некоего младшего научного сотрудника, который три дня назад специально приезжал для этого на строительный участок, задержался в конторе до конца работы, затем проводил Лиду в дом с голубыми ставнями, познакомился с ее мамой, съел весьма калорийный ужин и уехал с последней электричкой.
— Глядите, какой на них несем убыток, — продолжала Лида, развертывая на столе калькуляцию за калькуляцией. — И что за дуралей такие махины придумал в железобетоне проектировать? Головой же надо соображать, где можно железобетон пускать, а где нельзя. Всякое же дело проще простого до глупости довести… Пословица еще такая есть, что заставь дурака богу молиться, так он и лоб разобьет.
«Застенчивая, — ухмыльнулся Иван Лукич, вспомнив слова секретарши. — Такой «застенчивой» на узкой дорожке не попадайся».
— Я еще доберусь, кто эти колонны придумал делать, — разгорячившись, продолжала Лида. — Сосчитал бы сначала с карандашом в руках да о кранах сообразил… У нас на весь трест один пятидесятитонный кран, а такие махины на трех участках монтируют. Нет, заставить бы этого умника самого на монтаже покряхтеть…
— А вы считаете, что не кряхтели? — неожиданно рассердился заместитель, снял очки и устало потер глаза. — Не то еще монтировали… После войны домны целиком поднимали… Будто вы одни в Грохотове герои.
— Мы, конечно, не герои, — Лида сбавила тон. — Только голова у нас есть. Что хорошо, а что плохо — сообразить тоже можем. Не в премии же в конце концов дело. По правде же надо смотреть! Сколько по всей стране таких участков, как наш?.. Тысячи! Вот и прикиньте, много или мало таких лишних затрат вылезает.
«Много», — мысленно согласился с Лидой первый заместитель министра, не один десяток лет проработавший на больших и малых стройках и вот теперь сидевший в высоком и ответственном кабинете, куда пролезла-таки эта настырная и головастая девчушка.
— С одной стороны здесь, товарищ Ведута, смотреть нельзя, — Иван Лукич надел очки и придвинул к себе калькуляции. — Стоимость монтажа — это одна сторона дела. Может быть, мы проигрываем здесь, но зато крупно выигрываем на изготовлении…
— А транспорт? — перебила Лида заместителя. —
— По правде, по правде, — проворчал Иван Лукич. — Небось дорог не сделали, возите по ухабам… Подъездные пути для стройки — первое дело. Не то вам еще шоферы говорят.
Правильно этот плановик бастует. Не все со сборным железобетоном продумали, когда решали вопрос. В самом деле, тащим железобетон в каждую дырку. Взять, к примеру, эти колонны. Раньше их металлическими делали, сам монтировал. А теперь — сплошное обетонирование, Снизу, с боков и сверху. Египетские пирамиды иной раз возводим. Сборный железобетон — и никаких гвоздей! Кирпич устарел, не прогрессивно, не модно! Как разбогатевшие купчики, иной раз направо и налево махаем. Ну ладно, есть сборный железобетон в городах, в районах сосредоточенного строительства он тоже найдется… А в других местах? Сто пятьдесят километров — пустяк… Иной раз возим за две тысячи километров, да еще с перевалками. Такую махину в глубинку не шуточки провезти. Там, бывает, и телега едва проезжает, а нужно этакую штуковину доставить. Десять раз пуп надорвешь…
Иван Лукич взъерошил пятерней редкие, пепельного цвета волосы и подумал, что правильно сделал, приняв эту задиристую и толковую дивчину. Все, что у нее за душой было, напрямик выложила, без всякого стеснения. Не очень много пока за душой накопила, но и тут есть над чем призадуматься. Без всякого деликатничаний и вежливых оговорок ткнула эта синица его, заместителя министра, уважаемого и опытного строителя, в нерешенный вопрос. Все бы такие на прием приходили. А то явится экземпляр с папочкой в руках. В плечах сажень, кулачищи по полпуда, а сам: «…с одной стороны» да «…с другой стороны», «имея в виду», «позволю напомнить»… Как леденцы тебе в рот сует. Толком иной раз и не разберешь, что проглотил.
— Можете мне оставить калькуляции, товарищ Ведута? — спросил Иван Лукич.
— Могу, пожалуйста… Я их в пяти экземплярах сделала.
— Зачем же так много? — удивился первый заместитель министра и совсем по-домашнему почесал шишковатый нос.
— Знала, что потребуется, — ответила Ведута, снова умолчав о том, что в первую очередь калькуляции потребовались некоему младшему научному сотруднику. — А насчет премий как же?
— Насчет премии худо, — вздохнул Иван Лукич. — Чаем вот могу угостить, а насчет премии — извините. Не могу закон нарушать… Да и в отношении машино-смен в следующий раз поточнее калькулируйте…
Когда принесли чай, Ведута снова попросила:
— Может быть, линейному персоналу подпишете… Без административно-управленческого… Линейному и монтажникам. Они же совсем зря страдают.
— И им, голубушка, не подпишу, не извольте гневаться, — весело откликнулся Иван Лукич и помешал ложечкой в стакане. — Пейте чай. Это единственная материальная выгода, которую вы унесете из моего кабинета. Вам с лимоном?
— Все равно.
— Значит, с лимоном… И сахару три куска?
— Можно и три, — ответила Лида, прижимая к стенке стакана тоненький ломтик лимона. — С лимоном вкуснее, конечно… Калькуляции взяли, а премии не подписываете. Я три вечера после работы эти калькуляции составляла.