Весенняя лихорадка
Шрифт:
— Да, пожалуй, после того, как послушаете Сильвию, — сказал Мэллой.
— Она так хорошо играет? — спросил тромбонист.
— Давай, Сильвия, — сказал Мэллой.
— Мне нужно сперва еще выпить.
— Дайте ей еще выпить, — сказал Эдди. — Вот, выпей мой джин.
Она выпила его джин, сняла кольца и отдала Мэллою.
— Не забывай, откуда они, — сказала Сильвия. — И дай мне сигарету.
Мэллой зажег для нее сигарету, и она сделала две глубокие затяжки.
—
Потом своими маленькими ручками она взяла три аккорда, все в басовом ключе — раз, два, три.
— Че-ерт возьми! — воскликнули калифорнийцы, поднялись и встали у нее за спиной.
Сильвия играла целый час. Пока исполняла одну вещь, калифорнийцы готовили перечень очередных. Через час она захотела прекратить, они ей не позволяли.
— Ладно, — сказала она. — Тогда буду играть свои впечатления. Первое — что Винсент Лопес играет «Нолу».
— Ладно, можешь уходить, — сказал Эдди.
— Не так быстро, — сказала она. — Где у вас туалет для маленьких девочек?
— Чем она занимается? Кто она? Чем зарабатывает на жизнь? — заинтересовались калифорнийцы.
— Она сравнительная покупательница в универмаге «Мэйси», — ответил Мэллой.
— Что это такое?
— Сравнительная покупательница, — сказал Мэллой. — Ходит по другим магазинам, выясняет, не продают ли они по более низким ценам, чем «Мэйси», вот и все.
— Но ей следовало бы… Как ты познакомился с ней? — спросил пианист.
— Слушай, мне не нравится твой тон, ясно? Она моя девушка, а я очень крутой парень.
— Не думаю, что очень крутой. Рослый, но не особенно крутой, на мой взгляд.
— Не особенно, но для тебя достаточно, — сказал Мэллой, встал и хотел с размаху ударить пианиста. Тромбонист схватил Мэллоя за руки. Пианист блокировал удар вскинутым предплечьем.
— Я за то, чтобы позволить им подраться, — сказал Эдди, но держал Мэллоя. — Слушай, приятель, ты здесь один против троих, если бы потребовалось, мы бы отделали тебя и спустили с лестницы. Но нам не потребуется. Этот мой друг — боксер.
— Пусть пожмут друг другу руки, — сказал тромбонист.
— Зачем? — спросил Эдди. — Зачем им пожимать руки?
— Пустите его, — сказал пианист.
— Ладно, пусти его, — сказал Эдди тромбонисту. Они выпустили его, Мэллой угрожающе пошел к пианисту, внезапно остановился, упал, потом уселся на полу.
— Напрасно ты так, — сказал тромбонист.
— Почему? — спросил пианист.
— Почему? Он сам напросился, — сказал Эдди.
— Он жестоко наказан, — сказал тромбонист.
— Очухается. Я побаиваюсь, — сказал пианист. Подошел к Мэллою,
— Все в порядке. Это ты меня ударил? — спросил Мэллой, бережно потирая челюсть.
— Да. Вот, держи руку. Поднимайся, пока не вернулась твоя девушка.
— Кто? А, Сильвия. Где она?
— Все еще в туалете.
Мэллой поднялся медленно, но без помощи. Сел в глубокое кресло и взял предложенный стакан джина.
— Думаю, трезвый я смог бы уделать тебя.
— Нет. Нет. Выбрось из головы эту мысль, — сказал пианист.
— Не держись так снисходительно, — сказал Мэллой.
— Он может позволить себе снисходительность, — сказал Эдди. — Мой друг один из лучших легковесов-любителей на Тихоокеанском побережье.
— Да будет вам. Оставьте его в покое, — сказал тромбонист.
Появилась Сильвия:
— Ты думал, я там застряла? Я не могла найти выключатель. Джимми, что случилось?
— Наткнулся на кулак.
— Кто? Кто его ударил? Ты? Ты, здоровенный пьяный сукин сын?
— Нет, не я, — ответил тромбонист.
— Тогда кто? Ты! Понятно, завистник, я показала тебе, как нужно играть на пианино, тебе нужно было как-то утвердить свое превосходство, поэтому ты ударил пьяного. Пошли отсюда, Джимми. Я сразу сказала тебе, что не хочу идти сюда.
— Погоди, малышка. Не заблуждайся. Это моя вина.
— Перестань корчить из себя джентльмена. Тебе это не к лицу. Пошли, а то уйду одна и не впущу тебя.
— Я пойду, но я был не прав и хочу сказать об этом. Я извиняюсь перед тобой, как там тебя…
— Браннер.
— И перед тобой, и перед тобой, спасибо, что были… в общем, извиняюсь.
— Ладно.
— Но все же думаю, я мог бы тебя уделать.
— Погоди, послушай, — сказал пианист. — Если хочешь выяснить это прямо сейчас, давай выйдем…
— Да перестань ты, — сказал Эдди. — Ты ведешь себя не лучше, чем он. Доброй ночи. Доброй ночи. — Когда дверь закрылась, он обратился к пианисту: — В конце он повел себя правильно. Извинился, и нельзя винить его за желание думать, что он мог бы с тобой справиться.
— Дрянной тип. Если еще раз его увижу, я ему рожу в блин превращу.
— Возможно. Возможно, это было бы не так легко, будь он трезвым. Учти: ему пришлось идти по неплотно прилегающему ковру, чтобы попытаться нанести тебе удар с размаху. Не хочу больше об этом слушать. К черту.
— С души от тебя воротит.
— То же самое я хотел сказать тебе. И всем крутым парням, — парировал Эдди.
— А здорово эта девчонка играет на пианино, — заметил тромбонист.