Весенняя ловушка
Шрифт:
Капли липкого пота выступили у Василисы на лбу, все плавно поплыло перед глазами.
— Да откройте же окно, разве не замечаете, что девушке плохо? — услышала она Марата, которого здесь не было. — Совсем не обязательно ей знать все подробности.
Крепки руки обняли за плечи, не давая завалиться, а в ухе послышался шепот:
— Жду не дождусь, когда ты потеряешь сознание, так хочется вновь попробовать вкус твоих губ.
От этих слов она не просто пришла в себя, а рывком вырвалась из державших ее рук и вскочив, отбежала за большой стол, больно стукнувшись при этом бедром об угол стола. Марат
— Выпей воды, — доктор заботливо сунул ей под нос стакан с водой. Черных распахнул окно. Влажный, холодный воздух мигом заполнил помещение.
Боком примостившись на стул, Вася недоверчиво глянула на Марата. В голове понемногу прояснилось, рассеялась пелена перед глазами. В подаренном ею черном свитере, он вальяжно расположился на диване. Не обращая более на нее внимания, завел разговор с председателем. Вася озадачено вздохнула. Не показалось ли мне? Только что он грозился меня поцеловать, а теперь делает вид, что меня не существует. Но почему меня это волнует? Я замужем, строго напомнила она себе. Вероятно, он приехал с Захаровым, и все это время провел в коридоре, слушая, как ее допрашивают.
Марат, прихрамывая, прошел в кабинет, закрыл за собой дверь. Телефонный разговор.
— Ну как, Василиса, тебе лучше? — заботливо поинтересовался Захаров. — Ты в состоянии отвечать на вопросы?
— Да, спрашивайте. Только я вряд ли смогу помочь. Кому вообще понадобилось убивать Славика? С него и взять-то было нечего…
— В Крутояре не было ни одного убийства несколько десятков лет. Этот случай всех выбил из колеи, — сокрушаясь, проговорил Черных. — Не знаю даже, как людям сообщить о такой беде. Ведь выходит, что убийца кто-то из своих…
— Вот Роман Сергеевич упоминал, что всякий раз, как ты приезжала сюда после смерти деда, Слава с тебя наследство требовал, а в этот раз он только однажды к тебе приходил. Не скажешь почему? — спросил Захаров.
— Скажу, — честно ответила она, — Надоел он мне со своими претензиями. Наследство ему только для одного и нужно было — чтобы продать дом поскорее, а деньги пропить. В доме на чердаке упряжь дорогая висит, от деда осталась. Я Славе пригрозила, что если еще раз он ко мне сунется, я ее в реке утоплю, вызову полицию и заявление напишу, что видела, как он седла в город увозил. Он покраснел от злости, обозвал меня нехорошим словом и ушел. Потом, когда в деревне у магазина несколько раз встречались, он со мной даже не здоровался. Увидит меня, плюнет себе под ноги и отвернется.
— Жестоко ты с ним, — покачал головой доктор.
— Вы же знаете, что он с дедовскими лошадьми сделал. Дед после этого так и не оправился, — тщательно скрывая гневное раздражение, проговорила Вася.
— Вспоминай, может, он угрожал тебе или наоборот, предлагал деньги за имущество деда? — спросил Черных.
— Да нет же, ничего подобного не было. Да и откуда у него деньги? Он только начал говорить про то, чтобы я ему долю выделила, а я ему сразу про сбрую, на том наш разговор и завершился.
— Хорошо, с этим все ясно. Я обязан задать еще один вопрос, — Черных пристально вперился девушке в лицо. — Где ты была с вечера пятницы до субботы утром, пока не встретила Марата?
— Вы сейчас хотите узнать, есть ли у меня алиби? Или я ошибаюсь? — подозрительно
— Не ошибаешься. Роман Сергеич, как единственный представитель власти на данный момент обязан произвести опрос всех жителей, которые вступали в контакт со Славиком. Мне тоже пришлось вспоминать, где я был в тот день, — вместо Черных ответил Захаров. — Остальным еще предстоит этот не очень приятный разговор.
— Остальные — это кто?
— Ваня со своей артелью. Да и те, с кем Слава любил скоротать вечера за рюмкой. Не всегда же он пил в одиночестве.
— Хорошо, я отвечу, — согласилась она, задумавшись на пару секунд. — Вечером в пятницу я поужинала у Надежды Алексеевны, мы поболтали, и часов в восемь я пришла домой. Почитала книжку, легла спать. В шесть я встала, в семь я была уже на озере.
— Все это время ты была одна, тебя никто не видел?
— Не знаю, видел меня кто-нибудь или нет, но я никого не видела, это точно.
— Утром ты ходила в сарай? Может, обратила внимание на рухнувшую поленницу или слышала грохот?
— В сарай не ходила. С крыльца его не видно. Что поленница рухнула, узнала от вас, в субботу вечером. Небольшой запас дров храниться под крыльцом, и каждый раз за дровами ходить в сарай не нужно. Грохот не слышала, — разом ответила Вася.
Из-за открытого окна в комнате стало холодно. Василиса поежилась. Захотелось домой, к мужу, невзирая на шероховатости в их отношениях.
Никита всегда умел ее подбодрить, когда ей действительно было трудно. Он всегда был рядом в тяжелые для нее моменты. Разлад с родителями, экзамены в институте, проблемы на работе, смерть деда… Он подавал салфетки, когда она ревела после ссор с родителями. Он искал ей материалы для подготовки к экзаменам, помогал переписывать лекции, возил ее в свободное время осматривать имущество на случай страхования. Практически один взял на себя организацию похорон деда. И всегда, в любом случае, она слышала от него слова поддержки. Это ли не доказательство его любви к ней?
Оказалось, что нет. Он был рядом только в трудную минуту. Только когда ей было плохо. Никите в отношениях, как воздух, нужна была зависимость партнера от его помощи, от его решений. Возбуждаясь от своей значимости, он чувствовал себя великим благодетелем. Когда утешать было некого, смысл его существования сводился к нулю. Он начинал хандрить. И стоило Васе завести разговор об удачной сделке на работе, как взгляд его начинал тоскливо блуждать по стенам.
Сильная ссора произошла в день ее назначения заместителем начальника отдела. Вместо поздравлений она услышала незаслуженно обидные слова. Ей и в голову не могло прийти, что любящий муж считает ее дешевой подстилкой, готовой ради карьеры лечь под директора.
В тот день они наговорили много ненужных слов друг другу и, несмотря на бурное примирение ночью, именно тогда в душе Василисы зародилось сомненье. Сомненье потихоньку росло и крепло, и окончательно обрело форму в день, когда Вася увидела Никиту в кафе с молодой девушкой.
Этот же допрос в холодном кабинете заставил ее забыть о своем намерении побыть одной, вдали от мужа. Память услужливо накинула непрозрачное покрывало на все плохое из прошлого, оставив в воспоминаниях только счастливые моменты их отношений.