Весенняя ловушка
Шрифт:
Раздался легкий стук в ее дверь. Василиса в панике накрылась одеялом и отвернулась к стене.
— Можно войти?
— Нет, я переодеваюсь!
— Да, ты, лгунишка, — насмешливо проговорил Марат, распахнув дверь, не дожидаясь разрешения. Щелкнул выключатель, комнату залило светом.
Вася раздраженно откинула с себя одеяло и обернулась.
— Я и забыла о твоей бесцеремонности, — сердито сказала она. — Уходи. Я хочу спать.
Прятать опухшее от слез и ото сна лицо больше не имело смысла. Василиса намеренно смотрела ему прямо в глаза. Марат, скользнув внимательным взглядом по ее красному
— Уходи, — повторила Василиса.
— Позволь присесть, мне тяжело стоять, — попросил он, игнорируя ее требование.
— О, к чему эта нарочитая вежливость. Делай, что хочешь, — Вася ехидно усмехнулась и отодвинулась к стене. — Все равно мои просьбы для тебя ничего не значат.
Марат опустился на кровать и тут же у него в руке мелодично звякнул колокольчик. Серебристо-белый, размером с детскую ладошку. Удивительно красивый золотистый орнамент опоясывал его по кругу. Язычок был выполнен в виде миниатюрного перевернутого нераскрытого тюльпана.
Василиса подняла глаза на Марата.
— Это что?
— Игрушка, — он повертел ее в руке. — Тебе нравиться?
— Очень красивый.
— Тогда он твой, — Марат вложил в ее ладонь колокольчик. — Может он хоть немного поднимет тебе настроение.
Его лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание и могла разглядеть каждую ресничку на его веках. Цвет его глаз оказался вовсе не черным, а темно-коричневым, с золотистым ореолом вокруг зрачков.
— Почему ты плакала? — негромко спросил он. — К тебе кто-то приходил, пока меня не было?
— Никто не приходил. Мне просто стало грустно, не смогу объяснить, — ответила она. Василиса озвучила самую простую причину для своих слез. На самом деле причин было так много, что все они слились в один бурый, липкий комок, который, разбухнув в ее груди, и стал поводом.
— Ты всегда плачешь, когда тебе грустно?
— Нет, конечно. Просто иногда становиться невыносимо грустно, — произнесла Вася. — Я жутко выгляжу?
— Ты очень красивая, даже когда жутко выглядишь, — серьезно ответил Марат.
Василиса натянуто улыбнулась. Звякнула колокольчиком.
— Спасибо, ты мастер говорить комплименты.
— Если хочешь, могу еще, — приглушенно проговорил он. — Я ни разу в жизни, ни кого не хотел так сильно поцеловать, как тебя. С трудом сдерживаюсь, чтобы не повторить это еще раз.
— Марат, — Василиса насторожилась. — Ты обещал, что не будешь прикасаться ко мне.
— Я имел ввиду, что не буду тебя целовать, когда ты в очередной раз растянешься на полу без сознания, — его глаза, еще недавно карие, потемнели. Он медленно надвигался на нее черной, беспощадной лавиной, не отрывая взгляда, ловя каждое ее движение, как хищник оценивает слабые места своей жертвой. Василиса забилась в угол, натянула одеяло до подбородка. Шансов справиться с ним, пусть даже с раненным, у нее не было. Она видела его тренированное тело, мускулистые руки, мощные плечи.
— Не смей трогать меня! — попыталась приказать она, но голос предательски дрогнул. Марат лишь криво усмехнулся.
Вася подобрала ноги и бросила колокольчик ему в лицо, одновременно с этим сделала рывок вдоль стены,
— У тебя поразительная способность делать мне больно.
— Прости, я не хотела, — пискнула Василиса и замерла, вжав голову в плечи. Страх заставил ее сердце биться так сильно, что она чувствовала, как кровь толчками проносится по ее венам. Надо бежать! Надо согласиться со всеми его просьбами, а когда он привыкнет к моей покорности — убежать. Как есть, босиком. Он не догонит меня со своей больной ногой… К бабе Наде нельзя, она не сможет меня защитить. Добегу до Захарова! Он мужчина, у него есть ружье. Он защитит! Или к Черных? У него тоже можно спрятаться… Дом Захарова ближе.
Мысли судорожно дергались в панике, не давая сосредоточиться. Она не сразу сообразила, что его, еще секунду назад жесткие руки, стали мягкими и уже осторожно придерживали ее плечи, чтобы она не свалилась с края кровати. Но стоило ей только задумать резкое движение, как его руки тут же железной хваткой предотвращали любую попытку побега.
— Не убегай, прошу тебя, — почти шепотом попросил он.
— Отпусти! — потребовала Вася.
— Не сейчас.
Он взял девушку за подбородок, развернул к себе. Все еще не отпуская ее запястье, свободной рукой прикоснулся к ее лицу. Тыльной стороной ладони провел по скуле, спустился к линии подбородка. Задержал пальцы на судорожно бьющейся артерии на шее. Она чувствовала исходящий от него огонь и терпеливо сносила все прикосновения, тем более что он пока и не пытался перейти незримую черту, отделяющую дружеские касания от сексуальных домогательств.
Как-то незаметно его рука оказалась у нее на затылке и не дала увернуться ни на сантиметр, когда он легко поцеловал ее. Места на лице, куда он прикасался губами, вспыхивали огнем. Щеки, лоб, скулы, ее опухшие глаза.
В замешательстве, не понимая, что с ней происходит, Вася стала ждать следующего поцелуя. Когда он взял ее за талию и посадил себе на здоровое колено, она уже не пыталась вырваться, напротив, застенчиво обхватила его рукой за шею. Он же продолжил гладить ее по волосам, пропуская пряди сквозь пальцы. Приятная слабость разлилась по телу девушки.
Да он не станет принуждать меня силой, вдруг неожиданно поняла Василиса, когда он освободил ее запястье. Она заглянула ему в глаза, в надежде подтвердить свою догадку.
— Ты больше не держишь меня? — утвердительно спросила она.
Соглашаясь, Марат чуть склонил голову, улыбнулся одним уголком рта.
— Уверен, что я не убегу?
Он продолжал молчать, только на секунду прикрыл веки в знак согласия.
— Все еще хочешь поцеловать меня? — быстро, вполголоса спросила Василиса и смущенно замерла в ожидании ответа, чувствуя, как начинают краснеть щеки от собственной дерзости.