Весна, которой нам не хватит
Шрифт:
– Да нет, не надо, не говори. Тьериш был сыном тогдашней директрисы Джаксвилля, малье Агравис. Не знаю, что она там забыла, сквернцыз она тоже ненавидела, как и прочие преподаватели, но сперва было… терпимо. У неё сын был больной на голову, умственно отсталый, вероятно, из-за него она там и обреталась – отверженный среди отверженных, и всё такое. Ну и платили им, думаю, неплохо – кто бы добровольно пошёл к скверным за малые деньги? Хотя наши малыша Тьера тоже шпыняли, но так, не со зла. Вообще-то, он был безобидный, просто тупой. Однажды я приказала ему спуститься в подпол и принести нам поесть, - Леа помолчала,
– Директриса была не в себе, - продолжил Лажен. – Она сына любила, на самом деле любила. И после того, как он погиб, окончательно съехала с катушек. Может быть, поняла как-то, что это мы… хотя как она могла узнать? Может, просто разозлилась на всех. Короче, она подожгла Джаксвилль. Пришла в нашу комнату, орала что-то… А потом всё вспыхнуло.
– Но мы сбежали, - закончила Леа. Испытующе посмотрела на меня, не без вызова. – Никого не предупредили о пожаре, хотя могли бы. Просто воспользовались суматохой и смылись, Двадцатая прикончила охранников, кажется, всё же всего двоих. А Джаксвилль сгорел дотла. Все сгорели: дети, учителя и слуги, которые там жили постоянно. И малье Агравис.
– Может, и не все, - подал голос Дик. – И не надо тут биться головой о стену! Нам было по девять лет! Кого мы должны были спасать?! В чём мы виноваты? В том, что родились такими, как есть?
– Пожар, конечно, тоже потом повесили на нас, - Леа положила голову на плечо Ноэль. – Если считать, что останься Тьериш в живых, ничего бы не было – то так оно и есть.
В воцарившейся тишине был слышен только лёгкий плеск воды – подчиняясь безмолвному приказу Лажена, вода в чаше бассейна купальни шла волнами, заворачивалась маленькими водоворотиками.
– После побега мы выживали, как могли, учились, как могли, - проговорила Леа. – Иногда применяли свои дары, если не было другого выхода, но редко и очень осторожно. Меня, например, удочерила одна пожилая дама из Бранницы… Да, врали, воровали, конечно, по первости. Но, во всяком случае, никого больше не убивали.
– Ребята, - тихо проговорила я. – Мне… мне очень жаль, что в вашей жизни всё так сложилось, и я… я никого не осуждаю и ни в чём вас не виню. Не мне вас судить и осуждать. Особенно за прошлое. И за ваши дары. Но на самом деле я пришла поговорить о настоящем. В конце февраля на территории КБД убили мальёка Реджеса Симптака. Скажите, вы… - я набрала воздуху в грудь и выпалила:
– Кто именно из вас к этому причастен?
– Реджес мёртв?! – пискляво выкрикнул Дикьен. Остальные молчали, но это было настолько напряжённое молчание – хоть ножом режь. Я снова подумала о том, что никто не знает, где я и с кем. Но слова уже были сказаны, и отступать поздно.
– Мёртв. Только об этом никто не знает, почти никто. Но подозревают, что в деле замешаны скверные. И если это так… вам нужно бежать отсюда.
– А ты, стало быть, знаешь, - Лажен так быстро оказался за моей спиной, что я не успела даже выдохнуть. Подумала о том, что ему ничего не стоило сейчас толкнуть меня в воду, а Леа – приказать не сопротивляться.
– Знаю. Но вас не выдала.
«Почти».
– Всё интереснее и интереснее, - Леа и Дикьен тоже подошли ближе. Ноэль продолжала болтать ногами в воде, а я чувствовала себя так, словно меня окружили волки. – А почему?
– Хотела сначала услышать вашу версию событий. Поймите, все улики указывают на вас. У него на лице и руках были следы какой-то кислоты. А после мальёк Симптак запросто вышел с территории Колледжа, будучи уже мёртвым… Он что-то узнал о вас, да? И поэтому вы заставили его замолчать?
Лажен отвесил сокурснику здоровенную оплеуху:
– Идиот!
– Мне было нужно выйти! – заскулил Дикьен. – Откуда я мог знать, что он потом умрёт?!
Рыжий задохлик повернулся ко мне.
– Хортенс, сама подумай, я не такой уж дурак! Если бы мы были причастны, неужели я стал бы подставляться так глупо?!
– Одежда, - сказала я, чувствуя, как волчье кольцо вокруг смыкается сильнее. – Ты был в той самой одежде, в которой его нашли.
– Да он постоянно в одном и том же ходил!
– Во что был одет мальёк Флотарис сегодня на лекции по лайгону, помнишь?
– Ну… - забормотал Дик. – Ну… как и все, как и всегда: рубашка… белая, нет, бежевая. Жилет… ну, такой, обычный…
– Жилета на нём не было. И потом, - я посмотрела на Лажена, стараясь выглядеть уверенно. Надо было соврать им про то, что я оставила кому-то письмо, где я и с кем… хотя Леа запросто могла бы проверить. Небесный крот! – Кислота.
– Я не плескал кислотой в Реджеса, - Лажен не отводил взгляда. – Я не пользуюсь своими… способностями в пределах Колледжа!
– Да? Помнишь, мы вместе были на лекции сенатора Трошича? Когда вы вышли, я осталась привести в порядок аудиторию, и обнаружила, что в ведре с водой произошла странная реакция с тряпкой… Она практически растворилась! – понимание произошедшего – словно вспыхнувшая в темноте головы свеча. – Вы все применяете свои дары, хоть и уверяете в обратном! И при этом врёте, что осторожничаете!
– Потому что наш дар – это такая же часть нашей натуры, как и у вас, благоодарённых, - Леа вдруг пожала плечами и сделала шаг назад. – Разумеется, мы не хотели применять дары – и, разумеется, применяли. Но мы никого не убивали.
– Он действительно узнал о нас, - вдруг безмятежно проговорила Ноэль. – Не обо всех, только о мальчиках.
Лажен тоже отошёл и опустился на шезлонг, глядя прямо перед собой.
– Глупо всё вышло. Дика оставили после занятий, у него с этим лайгоном была просто беда, не у него одного, конечно, но…Меньше бы думал о девушках и больше об учёбе! В общем, он торопился и решил создать иллюзию выполненной работы, болван!
– Перестань! – обиженно заныл Дикьен. – Я просчитался, да! Не все грани моего… таланта мною уже изучены! – и повернулся ко мне. – Для того, чтобы создалась полноценная иллюзия, нужно несколько условий: мы оба должны были когда-то это видеть, я и тот человек, на которого воздействует иллюзия. В противном случае ничего не получится. Абстрактную «правильную контрольную работу» создать не удалось. Увы.