Весна, которой нам не хватит
Шрифт:
– Джентльмены! – я обернулась на надтреснутый старческий голос и увидела ещё одного из сенаторов, пожилого, но не такого уж и старого на вид мужчину. Серо-русые короткие волосы, нос с горбинкой, невысокий, сутулый, он весь непрерывно двигался, переступал с ноги на ногу, то вытягивал вперёд, то прижимал к груди трясущиеся, как после обильных возлияний, руки. – Джентльмены, ситуация с Джаксвиллем не та тема, которую стоит избегать и замалчивать, ибо она произошла по нашей вине. Мы должны думать о науке, мы должны мыслить глобально! Скверные должны быть нашими союзниками,
– Когда, Рабрай?! – насмешливо проговорил сторонник Крайтона, тот, что первым вспомнил о Джаксвилле. – Сколько ещё лет ты протянешь? И где твои успехи? Чего ты добился за все эти годы, ты и твоя команда? Полдесятка неудачных экспериментов?
– Я добился бы куда больше, если бы… - из-за волнения голос мальёка задребезжал ещё сильнее.
– Карэйн, ваша позиция нам давно известна. На научные исследования в настоящий момент выделяется ровно столько, сколько возможно…
– Но, джентльмены!..
– Между прочим, сегодня у нас и леди, то есть, малье присутствует! – добродушно заметил Трошич, а я мысленно помянула небесного крота. – Может, выслушаем и её мнение? В конце концов, свежий молодой взгляд неравнодушной особы… К тому же женский милосердный взгляд - будущей жены, матери.... Малье Флорис, что вы можете сказать?
Я почувствовала пронизывающий взгляд сенатора Крайтона и снова выругалась про себя. Остальные сенаторы тоже смотрели на меня, кто-то недоумённо, кто-то со снисходительной улыбкой, кто-то хмуро и утомлённо.
Надо было ответить. Пришлось, хотя я бы лучше малодушно отмолчалась. И уж тем более я не собиралась высказываться перед сенатором Крайтоном вот так… факт нашего скорого родства уже, похоже, ни для кого не секрет. Надо было сказать что-нибудь нейтральное – я так отчётливо это понимала, и осознание того, что нейтрально никак не получится, ужасало меня. И всё-таки я выдохнула и ответила:
– Мне самой всего девятнадцать лет. Я не… да, в чём-то я не разбираюсь, я неопытна и магически не вошла в силу, но… Мы – я и мои ровесники – уже не несмышлёные дети. С нами можно сотрудничать и договариваться. Я многого не знаю, но считаю, что любой дар при желании можно обратить на благо. И во вред тоже. Моя стихия – огонь. Огонь может согревать и сжигать. И любой человек заслуживает человеческого обращения. В конце концов, все мы окажемся потом на одном небесном лугу.
??????????????????????????
– Прекрасно сказано, малье, - хмыкнул Трошич.
– Эй, Крайтон, нелегко тебе придётся с такой свояченицей.
– Молодость импульсивна и категорична, - пожал плечами Крайтон, уже не глядя на меня. – Вернёмся к делу, довольно лирических отступлений.
Я чувствовала, как горят мои щёки, и окончания заседания, более не касавшегося темы скверных, дождалась с трудом.
***
Разговаривать с Трошичем отчего-то больше не хотелось. Я влилась в людской поток, легко подхвативший меня и неумолимо понесший к выходу из зала заседаний. В какой-то момент совсем рядом
– Мальёк Карэйн, подождите!
Раза с четвёртого он услышал меня и попытался остановиться, но сделать это было не так уж просто – тело явно его не слушалось. Сенаторы и другие сотрудники продолжали двигаться, и я решительно ухватила болезного под руку, утягивая к стене. От волнения хотелось сжать руки – и его, нервирующие меня своей непрестанной тряской, и свои собственные, разом онемевшие.
– Давненько меня не похищали женщины, да и к тому же – такие очаровательные женщины! – несмотря на внешнюю немощность, он явно обладал вполне себе цепким разумом. – Что вам угодно, леди?
– Я из Флоттервиля, - не тратя времени на предисловия, начала я. – Малье Сиора – моя соседка и... добрая знакомая.
– Вот как? Передавайте ей мои… а впрочем, ничего не передавайте. Она меня не жалует последнее время, лет этак тридцать! Хотя я безмерно уважаю эту самоотверженную леди. Думаю, Лаурис не протянул бы столько без такого надёжного тыла. Великий был человек! Человек науки! Сейчас таких нет…
– Мне очень нужно поговорить с вами, мальёк Карэйн. Это действительно важно!
– О чём же, прелестная малье? Простите, не запомнил вашего имени…
– Хортенс, - я обречённо обернулась на этот сухой голос и увидела, что людской поток уже почти иссяк, а сенатор Крайтон стоит совсем рядом. – На пару слов.
– Я бываю здесь по четвергам, леди Хортенс, - хмыкнул столь долгожданный Рабрай Карэйн, ученик моего почившего соседа Лауриса Сиора, практически единственный известный мне человек, всерьез интересовавшийся скверными дарами с научной точки зрения. – И хотя кто-то не против меня похоронить, пока не собираюсь на Небесный луг. Приходите в любое время.
– Займись делом, Карэйн, если служба тебе ещё дорога, - ответствовал Крайтон и обратил взгляд на меня, пронзительный и ощутимый, как затвердевший зимний воздух. – Армаль немало мне о вас рассказывал.
Судя по его взгляду, в этих рассказах комплементов было немного. Я пасовала перед его подавляющей властностью, как и другие, но не хотела этого показывать.
– А мне о вас. Но, к сожалению, несмотря на мои просьбы, так и не показал мне Сенат сам. Пришлось добираться самостоятельно.
– Вам не откажешь в настойчивости. Армаль максималист, это свойственно юности. Если у вас будут какие-либо сложности с ним, обращайтесь ко мне напрямую. В любое время.
В голосе Верховного сенатора не было любезности. Констатация факта: надо – обратись. Не думаю, что когда-нибудь я сойду с ума настолько, чтобы воспользоваться столь щедрым предложением.
– Вы хотите сказать, что проводили бы меня на заседание сами? – я приподняла брови. – Армаль утверждал, что вы не допустите женщину в Сенат. Я имею в виду, женщина как сенатор для вас всё равно что отряд древоедов на Небесном лугу.