Весна на 45 минут

Мира Борсиг

Звонок снова забился в истерическом припадке. В аудитории залегла тишина. В немом протесте против того, о чем намеревалась рассуждать преподавательница, Альма уставилась в потолок.

Смартфон снова дернулся.

"BTCDAO работает только второй месяц. За это время через нее прокачали биткойнов на несколько миллиардов, причем если верить Whale Alert, в трех транзакциях между одними и теми же адресами."

"Значит, и среди чукчей есть киты, – Альма мгновенно оживилась, ее пальцы так и забегали по экрану смартфона. –

Я не имею ничего против, лишь бы эти биткойны не были добыты на твоих майнерах."

"Я следил за ними все это время, пока они лежат себе тихонько и никому не мешают."

"Вот и славненько. Надеюсь, они дождутся нас."

"Аналогично."

Уши Альмы поймали вопрос преподавательницы: "Может, кто-то из вас пробовал писать?" Она отложила смартфон и подняла руку. Где-то далеко-далеко на ее компьютере завалялась парочка романов. Она написала их в четырнадцать, когда размышляла над своим будущим и ролью эмоций в нем.

– Что именно ты пробовала писать? – преподавательница говорила так, что Альма не могла понять, настоящий это интерес или же тонко завуалированный стеб.

– Я писала романы о жизни, – ответила девушка, изображая задумчивую.

– Тогда присылай их на наш конкурс. Можешь прямо мне на почту, я буду в жюри в этом году.

– Я писала их, будучи в нетипичном для современного человека ментальном состоянии, – эмоции исчезли с лица Альмы, она снова стала собой. – Они не соответствуют рыночному спросу. Если учесть все характеристики рынка и рассчитать коэффициент вероятности моей победы в конкурсе, итоговая цифра будет значительно меньше единицы.

В глазах преподавательницы промелькнуло недоумение. О чем толкует Альма? При чем здесь коэффициент вероятности победы? При чем здесь вообще рынок? Девушке захотелось улыбнуться – она знала, что в подобной ситуации Таникс тоже стал бы смеяться – но она сдержалась. Скрестив руки на груди, она стала смотреть по сторонам. Преподавательница продолжила говорить, а в ее голове снова застучало "тик-так".

Заорал звонок.

– Ура! – прошептала Альма. – Я выжила, пора домой. И быстро.

Спрятав блокнот для конспектов и ручку в портфель, она накинула его на левое плечо и выскользнула из аудитории. Однако Антон все-таки догнал ее.

– Слушай, я хочу прочитать "Ночь эротической поэзии", может, давай вместе?

– Стоп, стоп, стоп, дружище! – она замахала руками, словно желая отогнать парня. – Я всякую фигню не читаю.

– Че фигню? Там же про эти дела.

– Эх, говори-говори, ты мне не мешаешь, – она вздохнула. – Если ты помнишь, у нас с тобой был серьезный разговор про инстинкты. Я, конечно, все понимаю, говорить одно, а взять свои инстинкты за горло и заставить их подчиняться тебе – совсем другое, тем не менее, мне было бы намного легче общаться с тобой, если бы ты выкинул их куда-нибудь подальше.

– Слушай,

что-то слишком заумно ты выражаешься. Я почти ничего не понимаю.

– Имитировать эмоции не всегда получается. Иногда я понятия не имею, какими они должны быть и в какой ситуации. Поэтому для того, чтобы ясно донести свою точку зрения, я вынуждена полагаться на слова.

Антон не ответил. Он никак не мог понять, как можно жить без эмоций. Его воспаленный непрекращающейся огненной страстью ум считал отсутствие чувств загадкой, разгадывать которую у него не было особого желания. Ему нужно было тело – и больше ничего.

– Нет, ну почему ты не хочешь меня понять? – сердито спросил парень.

– Что ты имеешь в виду, говоря "понять"? – Альма остановилась, ее стальной взгляд вонзился в глаза Антона. – Пустить тебя к себе в постель? Вещи, которые приносят больше вреда, чем пользы, можно и не понимать.

Антон шел следом за ней до самой машины.

– Этого, – сказала она, открыв дверь, – я спешу. Братишка ждет меня, чтобы мы за майнерами ехали. Если ты хочешь помочь, найди мне всю доступную информацию про BTCDAO. Попробуй выяснить, что же это все-таки такое, биржа или платформа для займов.

Прыгнув в машину, она закрыла дверь и завела двигатель. Пару минут Антон стоял без движения, глядя ей вслед.

5. Как?

В понедельник нефть обвалилась на тридцать процентов… Почему я вообще подумал об этом? Во всем виновата Альма, точнее, ее тяга к этой политике и ценам. Какая вообще разница, сколько стоит нефть?

– Эй, перец, кому стоим?

Это был мой кореш Димон. У него, видать, тоже только что закончились пары.

– Че ты, петушара, как дела? – ответил ему я в той же манере. – Го гулять?

– Ну го.

Недалеко от университета был развлекательный комплекс, где можно было неплохо посидеть в кафешке. Мы с Димоном пошли туда. По пути нам попался Макдональдс.

– Мне влом пхаться дальше, – заявил Димон. – Пошли в Мак.

– Пошли.

Мне было по барабану, где сидеть, лишь бы не думать об Альме. В Маке мы прикупили картошку фри и латте. На улице было тепло, и Димон предложил посидеть там.

– Кстати, че у тебя рожа такая кислая? – спросил он, когда я с видом грустного котика шлепнулся за первый попавшийся столик.

– Да блин, – я отмахнулся, – у меня проблемы в личной жизни.

– В каком смысле? Втюхался в бабу, а она не дает?

– Ты че, Кашпировский, собака?

– Да у тебя на роже черным по белому написано. Ладно, черт, выкладывай, че у тебя там.

Мои нервы казались мне раскаленными нитями лампочки Эдисона.

– Я уже который день подбиваю клинья к одной девчонке в моей группе. Даже на хату к ней напросился.

– И шо?

– Когда я у нее был, она меня чуть не отметелила.