Весна отверженных
Шрифт:
— Похоже, кто-то считает народом только одну часть жителей королевства, — с усмешкой произнес в наступившей тишине низкий бархатный голос, — Причем меньшую их часть.
Все посмотрели на говорившего. Это был один из арестованных, огромный широкоплечий мужчина лет сорока в простой одежде слуги.
— Видите, рабы тоже осмеливаются поднимать голову, — поморщился Гильом и продолжил. — Я считаю, что я, принц крови и Великий Герцог, гораздо больше достоин того, чтобы стать королем. Я не голословен. При дворе есть те, кто внимает голосу разума. Меня поддерживают барон Де Шаррак как представитель армии, брат Джерольф Д’Антильи, как говорящий от
Придворные ахнули. Максимиллиан Третий в недоумении посмотрел на баронессу, но та в ответ лишь удивленно подняла брови и пожала плечами.
Сенешаль сурово посмотрел на Гильома Де Тайера:
— Чтобы твои утверждения о поддержке не были безосновательными, предоставим высказаться всем троим. Итак, — герцог Де Виндекс повернулся к барону Де Шарраку. — барон Дени Де Шаррак, поддерживаешь ли ты притязания Великого Герцога Гильома на трон Трезеньеля? Считаешь ли ты его более достойным кандидатом?
Боевой товарищ Великого Герцога затравленно посмотрел вокруг, встретился взглядом с Одиль Де Верлей и опустил голову:
— Нет, не считаю.
— Что?! — Гильом вздрогнул, как от пощечины. — Дени, ты вот так легко предашь нашу дружбу?!
Барон промолчал, избегая встречаться взглядом с герцогом. Максимиллиан Третий улыбнулся и с любопытством склонил голову набок. Если его и волновало выступление кузена, правящий монарх ничем этого не выдавал.
— Один голос не в твою пользу. Баронесса Де Верлей, — продолжил сенешаль. — Поддерживаешь ли ты притязания на престол Великого Герцога Гильома Де Тайера?
— Нет, — холодно ответила леди Одиль. — И не поддерживала никогда.
— Что это ты так осмелела, моя леди баронесса? — прошипел герцог. — Не боишься, что я сейчас выдам Его Величеству твой маленький секрет?
Баронесса усмехнулась и жестом остановила излияния Гильома:
— Не трудись, мой лорд герцог, у меня не может быть секретов от моего короля, — она с улыбкой повернулась к монарху. — Я скажу это сейчас и при всех. Его светлость имеет в виду мою старшую сестру Соланн. В пятнадцать лет у нее проявились магические способности. Наши родители инсценировали смерть Соланн на охоте, а сами втайне отдали ее в обучение. С тех пор мы ничего о ней не слышали. Два месяца назад нам в строжайшем секрете передали ее единственное письмо. В нем Соланн писала, что нашла себе спутника, Эдмунда Ларка из Глерона, и от этого союза родились две девочки: старшая, Эсса, и младшая, Виэри. В конце зимы сестра потеряла мужа. Она беспокоилась за девочек и просила меня о помощи. Все осложнялось тем, что младшая дочь Соланн, моя племянница, унаследовала способность к магии. Именно это герцог и хотел рассказать тебе. Он подстерег и убил мою сестру, оставив ее дочерей круглыми сиротами, похитил Виэри, пугал ее и мучил. Заодно Его светлость пытался шантажировать меня, что выдаст тебе эту тайну. Жаль вот только, познакомить тебя с моей племянницей Великий Герцог не сможет, крошка сбежала.
— Что значит — сбежала?! — Гильом Де Тайер в ярости сверлил взглядом то леди Одиль, то Дени Де Шаррака. Барон продолжал молчать.
— Ты так спокойно об этом говоришь, как будто один из магов только что не пытался отправить меня к Единому, — раздраженно заметил Максимиллиан.
— Но ведь еще один из магов только что спас тебе жизнь! — раздался женский голос из угла, где стояли арестованные. Это сказала девушка с короткими темными волосами,
— Напрасно тратишь слова, — усмехнулся стоящий рядом с ней светловолосый маг, которого его собратья называли Андри. — Эти люди видят только то, что им выгодно.
— Стража, заставьте их молчать! — раздраженно воскликнул герцог Де Виндекс. — Остался последний твой поручитель, мой лорд Гильом. Сэр Джерольф Д’Антильи, согласен ли ты с тем, что Великий Герцог Гильом должен сменить на троне Его Величество Максимиллиана?
— О нет, — усмехнулся Джерольф. — Мой законный король — Его Величество Максимиллиан Третий Де Монтассар.
Приор поймал испепеляющий взгляд герцога Гильома, усмехнулся и пояснил:
— Предложение было заманчивым, что и говорить. Но если уж ты решил играть по-крупному, твоя светлость, следовало бы знать, как выживают те, кому не дозволено заниматься политикой. Они терпеливо ждут и в конце концов присоединяются к той стороне, которая явно одерживает верх.
Но Великий Герцог Гильом Де Тайер не собирался сдаваться:
— Я понял, что вы не внемлете голосу здравого смысла… Но я требую справедливости! — воскликнул он. — Я заявляю во всеуслышание, что отец Его нынешнего Величества был назван старшим из близнецов в результате преступного обмана. У меня есть доказательства — признания, подписанные теми, кто принимал младенцев, что мой отец появился на свет первым.
С этими словами герцог выхватил из внутреннего кармана пергамент и развернул его:
— Посмотрите сами.
— Обитель Светлого Сердца в Роклинале все еще разыскивает свою настоятельницу, благочестивую мать Агату, — вскользь заметила леди Де Верлей. — А преподобный отец Беренгарий исчез прямо перед праздником Поворота. Поговаривали о нападении разбойников, но их карета была найдена нетронутой, а тел так и не нашли…
— Хочешь сказать, что я как-то с этим связан, мадам?! — вскипел Гильом. — Такие обвинения не должны быть бездоказательными, иначе ты будешь отвечать перед королевским судом!
— Покорнейше прошу прощения, твоя светлость, у тебя что-то выпало, — сказала вдруг темноволосая служанка.
Стражник замахнулся было на девушку, но широкоплечий слуга и светловолосый маг закрыли ее собой.
Гильом Де Тайер посмотрел вниз. У ног герцога на полу лежал еще один лист пергамента.
— Дай мне это, — повелительно сказал король. Великий герцог нехотя послушался.
Максимиллиан Третий с любопытством погрузился в чтение. Но, по мере того как он читал пергамент, улыбка медленно исчезала с его лица. Брови же, напротив, ползли вверх. Дойдя до конца, монарх свернул пергамент и презрительно посмотрел на кузена, а потом — на придворных:
— Это письмо моему дорогому брату от так называемого лорда Тархи, канцлера самопровозглашенного эрцгерцога Тиро Второго Эньесского. Ведешь за моей спиной переговоры с непризнанным государством, братец?
Знать, собравшаяся в зале, возмущенно ахнула. Гильом отшатнулся:
— Это не мое!
— Письмо, которое начинается: «Милостивый государь и наш дорогой друг, Великий Герцог Гильом Де Тайер», не твое? — усмехнулся король. — Что ж, кузен, я думаю, ты сказал все.
Максимиллиан Третий медленно приблизился к арестованным. Королевские гвардейцы, охранявшие их, заметно занервничали. Король подошел к темноволосой служанке и приподнял ее лицо за подбородок. Стоящий рядом с ней маг дернулся. Стражник, который не спускал с арестованного глаз, ощутимо ткнул его в бок кулаком.