Весна отверженных
Шрифт:
Граф Де Грелль подошел к сыну, все еще стоящему на коленях и прижимающему к себе тело матери.
— Встань, — процедил он сквозь зубы.
Арман поднял взгляд на графа. По щекам молодого мага текли слезы:
— Отец…
Старый граф брезгливо сморщился и плюнул в лицо сыну:
— Лучше бы ты сдох в Калагуррисе… Твоя мать умоляла меня договориться, чтобы тебе позволили жить. А теперь она мертва, а ты, выродок, цел и невредим. Больше того, ты здесь и позоришь свой род.
Граф Де Грелль повернулся к сыну спиной и медленно отошел, заняв прежнее место за королевским креслом. Арман оцепенел, сгорбившись и закрыв лицо
Высокий и мощный широкоплечий слуга подошел к Джерольфу Д’Антильи, который стоял с клинком наготове рядом с королем. Мужчина бережно нес безжизненно висящее у него на руках тело мальчика. Приблизившись к приору, слуга положил Миро в ноги рыцарю и глухо сказал:
— Наверное, это была самая необходимая жертва в сегодняшней схватке, брат приор? Если так, поздравляю, ты герой. Осталось лишь поставить ногу на свой трофей и позировать так для парадного портрета.
— Что ты себе позволяешь? — Джерольф Д’Антильи занес было руку, чтобы хлестнуть наглеца по лицу, но их прервал король:
— Вы все, потрудитесь объяснить мне, что здесь происходит!
— Происходит здесь только то, чему ты сам позволяешь происходить, мой брат и сюзерен! — послышался голос откуда-то из-за спин королевской свиты.
Великий Герцог Гильом Де Тайер пришел в себя и теперь, прихрамывая, вышел вперед и встал перед королем:
— Прости меня, братец, но не будь ты столь мягкотелым, эти маги никогда не смогли бы не то, что пробраться сюда, но и вообще познакомиться между собой и создать какое-то тайное общество. Ты подвергаешь опасности не только себя, но и государство. И я, принц крови, Великий Герцог Гильом Де Тайер, во всеуслышание заявляю, что ты, Максимиллиан Де Монтассар, недостоин короны. Я применяю Право Сомнения.
Правящий монарх Трезеньеля поднялся с кресла и гордо вскинул голову:
— У тебя есть, что заявить, Гильом Де Тайер? Скажи это принародно, пусть тебя услышат все мои вассалы. Граф Де Аленнуа!
Королевский майордом выступил вперед и поклонился. Максимиллиан Третий продолжил:
— Отправь людей, пусть все присутствующие дворяне соберутся здесь, — король повернулся к капитану своих гвардейцев, которые все-таки смогли пробиться в зал и теперь ждали приказаний, — Капитан, арестуйте мятежников и свяжите магам руки. Оставьте всех здесь, я желаю говорить с ними после. Возьмите под стражу барона Де Шаррака и брата Джерольфа Д’Антильи. И уберите отсюда тела.
— Очень мудро с твоей стороны, мой король, — улыбнулась леди Одиль Де Верлей, до сих пор хранившая молчание. — У этих людей есть что тебе рассказать.
— Наконец-то ты в моих руках, Андри Мак Глейс, — торжествующе заявил Джерольф Д’Антильи. — Когда все закончится, я арестую тебя и вздерну.
Чародей не удостоил рыцаря даже взглядом.
Вошедшие в зал стражники оттеснили в угол не успевших выскользнуть слуг и тех, кто остался от злополучной депутации. Андри гордо стоял со связанными за спиной руками и хладнокровно наблюдал за происходящим. Рядом с ним, скрестив руки на груди, стояла Эсса. Арман Де Грелль, ссутулившийся и как будто ставший ниже ростом, низко опустил голову, пряча глаза. Рядом с ним, похлопав мага по плечу, встал Рауль. Король нищих сурово хмурился, поглядывая на настоящего короля. Матеос с бесстрастным видом прислонился спиной к стене, время от времени бросая полный испепеляющей ненависти взгляд на барона Де Шаррака. Смуглый темноволосый чародей, напавший на
***
Слухи о нападении на Его Величество и об ультиматуме Великого Герцога мгновенно разлетелись по Пале-Де-Тувель. Поэтому дворяне собрались в Малом Зале очень быстро. Они стояли и обеспокоенно перешептывались.
Королевский сенешаль, герцог Де Виндекс, вышел на середину зала и провозгласил:
— Уважаемые присутствующие здесь господа и дамы! Великий Герцог Гильом Де Тайер использовал свое Право Сомнения. Герцог Гильом бросил вызов Его Величеству Максимиллиану Третьему и заявил, что тот недостоин короны. Поскольку обстоятельства, в которых были произнесены эти слова, несомненно, весьма опасны, наш с вами долг выслушать Великого Герцога и принять решение.
Малый Приемный зал наполнился гулом. За несколько веков правления династии Де Монтассар Право Сомнения использовалось лишь однажды и было отклонено.
Но Гильом был тверд в своем решении. Он уверенно вышел в центр зала.
— Сейчас, когда здесь собрались лучшие люди королевства, я готов повторить. Максимиллиан Третий Де Монтассар недостоин короны. Во-первых, вместо того, чтобы соблюдать интересы и привилегии знати, Его Величество нарушает их на каждом шагу. Он законодательно разрешил давать высшее образование детям незнатных горожан. Что будет дальше? Дети наших слуг будут сидеть за одной партой с детьми своих хозяев?
В зале послышался возмущенный шепот. Великий Герцог продолжил:
— Во-вторых, под руководством этого, с позволения сказать, короля в упадок пришла наша армия. Потомки тех, кто каких-то восемь десятков лет назад чуть не захватил половину континента и мог бы построить вторую Великую Империю, сейчас заняты… чем? Модой? Танцами? Развратом? Знать всегда была опорой королевства. Если на нас внезапно нападет враг, кто его остановит? Напудренные и напомаженные маменькины сынки, которые держат шпагу двумя пальцами?
Возмущенный шепот стал громче: зароптали пожилые отцы семейств, воспитанные на отголосках войны с Эвермиром, которые тогда были еще свежи, и юноши, знавшие об этих событиях только понаслышке, но жаждущие реванша. Герцог сделал жест, призывая всех замолчать, и продолжил:
— В-третьих, и это самое серьезное. Только что, каких-нибудь четверть часа назад в святая святых Трезеньеля, в королевский дворец проникли маги-заговорщики, чтобы убить короля! И если бы не мои солдаты и не рыцари Вечного Ордена, которых просто пригласили на праздник, чародеям бы это удалось! Дамы и господа, вы можете себе представить, в королевский дворец спокойно заходит не кто-нибудь, а маги! И они идут убивать не кого-нибудь, а самого короля. От чего такой монарх может нас защитить?! Если это беспечность, то эта беспечность преступна!
При упоминании о магах по толпе королевских придворных опять пронеслась волна испуганного шепота. Несколько дам взволнованно ахнули. Кто-то упал в обморок. Гильом Де Тайер усмехнулся:
— Я уже не говорю о том, что за восемнадцать лет правления этот монарх так и не удосужился завести законного наследника. Король, который не несет ответственности за свой народ, — не король.
Придворные застыли в молчании, пораженные дерзостью Великого Герцога. Но среди них нашлось немало и тех, кто согласно кивал, слушая его речь.