Весна в душе
Шрифт:
Мануэла не могла отказаться, потому что была несовершеннолетней. А даже если бы отказалась от брака и наследства, то попала бы напрямую под опеку дона Карлоса, двоюродного брата её покойной матери. А дядюшка тот ещё тиран... Мы это знали. Жизни с ним ни одна из его многочисленных жён не выдержала.
Я хотел похитить её и обвенчаться, чтобы уже никому не отдавать. Но родственники тётушки, явно не желавшие выпускать наследства из рук, очень хорошо поработали, чтобы нас разлучить и не дать мне возможности даже видеться с невестой. Они впутали меня в какую-то тёмную историю, я до сих пор так и не разобрался, в чём, собственно,
Итак, Мануэла стала богатой невестой, а меня объявили вне закона. Её родственнички обстряпали дело так, будто скрыли меня - родня всё-таки! У моей матери в роду были англичане, за это мои «судьи» и ухватились... Меня обвинили в шпионаже в пользу Англии. Вся эта семейка наболтала мне в уши о какой-то страшной родовой тайне, которую мне не положено знать, но она стала помехой на пути к свадьбе с Мануэлой, и выпроводили меня из страны, пообещав разобраться с обвинителями и оправдать меня заочно.
Недавно я получил от них письмо - меня, действительно, признали невиновным. Но вернуться назад я всё равно не могу... Мануэла уже замужем за другим. Но когда мы прощались в её саду тайком... перед моим отплытием, мы обменялись кольцами в знак помолвки, и я обещал, что вернусь освободить её от пут. Прошло три года... а я ничего так и не смог сделать для того, чтобы вернуться - сейчас нет обмена эмигрантами между нашими странами... И въезд на территорию Испании без специального разрешения мне закрыт.
Джек поднял взгляд к небу и горько усмехнулся:
– Самое интересное, что моя любовь жива... Хоть родственнички и твердили мне: от любви до нелюбви всего лишь шаг, море сотрёт воспоминания о невесте. А вот не стёрло, - взгляд Джека стал жёстким и направился вглубь леса.
– Ни море, ни странствия по Англии, ни встреча с ребятами, ни драки с «чёрными»... Ничего не помогло мне забыть её. И уверяли, что она меня разлюбила. А я не поверил и явился к ней прощаться. И видел по глазам любимой, что чужд ей этот пасынок тётушки... Я писал своим друзьям... Они обещали помочь, разобраться в той тёмной истории, что приключилась со мной. Но они же не знают, откуда начинать копать, и ничего у них не вышло. Вот и сижу я тут обманутый со всех сторон... вынужденный переселенец... В то время как моя любимая страдает с немилым супругом.
– Прости мою неосведомлённость, я в политике несильна, но неужели ты никак не можешь вернуться?
– впервые почувствовав себя виноватой в том, что не касается дел отца, спросила наследница трона.
– Нет, после уничтожения Непобедимой армады отношения между странами обострились. Временное потепление было несколько лет назад, ещё до начала Священной войны на континенте[1], когда Англия, Шотландия и Испания почти стали союзниками. Но потом всё вновь изменилось. Наша инфанта отказала в браке шотландскому принцу[2], и двери для моряков и солдат, что по долгу службы оказались в это время за пределами Испании, попросту захлопнулись. Волна воинов, оказавшихся не у дел, хлынула в Англию - тут ещё оставались наши земляки, что жили на острове со времён королевы Марии[3], и можно было рассчитывать на их помощь. Твой отец благосклонно принимал эмигрантов, не притесняя и не устраивая гонения, за что ему отдельное спасибо. Но не всегда нас принимали люди... Не всем повезло так, как мне - встретить настоящих, благородных друзей, поэтому многие мои
– Постой, как же так?
– удивилась Ирена.
– Ведь наши отношения с Испанией уже два года как наладились. Мы теперь так дружим, что даже моей руки уже никто не просит для укрепления мира. Это всё благодаря герцогу Бекингемскому, который живёт там пять лет послом.
– Я не знаю, что происходит во дворцах, Ирен, - испанец обратил к собеседнице печальный взор, - но я знаю, что меня ожидает в порту.
Глаза девушки сверкнули слезами, и она отвернулась, сжав губы. «Я этого так не оставлю...» - подумала наследная принцесса Англии.
Пока Ирена и Джек разговаривали, ребята с каждой секундой чувствовали, как растёт напряжение. Джером, понимая, что нужно разрядить обстановку, кивнул шотландцу Ричу, который мгновенно притащил волынку, а сам взялся за старенькую гитару. Через мгновение полянка преобразилась.
– Танцевать?
– хитро улыбнувшись и стерев со щеки слезу, спросила принцесса, обернувшись на звук.
– Что угодно сыграть для юной леди?
– галантно склонившись в поклоне и заставляя всех любоваться своей красотой, поинтересовался Остин Вендер.
– Англез, конечно!
– подскочив на ноги и хлопнув в ладоши, воскликнула Ирена.
– Как пожелаешь, Русалочка!
Принцесса снова обернулась к печальному рассказчику и произнесла:
– Джек, тебе начинать.
– Я не люблю танцы. Ты же знаешь...
– Я знаю, что это тебе поможет!
– возразила Ирена и протянула к мужчине руки.
Испанец подчинился - подал девушке кисть, и она с силой потянула его в центр полянки. Пришлось Парра Ортису заводить хоровод танцующих, выплясывая всевозможные зигзаги.
Остальные подхватили, и вскоре почти все свободные стражи закружились в англезе по вытоптанной полянке.
Лишь через четверть часа, немного устав, мужчины расселись кружком вокруг центрального костра, а Ирена подошла к Джерому и стала что-то шептать ему на ухо. Юноша кивал головой, а потом, наскоро посовещавшись с Ричем, подобрал нужную мелодию, и девушка запела своим ангельским голоском:
Песня радость приносит в наш дом.
Песня - радость для всех!
Как лучик солнца, ярким огнём...
«Подарит нам счастье и смех!» - подхватил Джером густым бархатистым баритоном.
– Отлично!
– похвалила его Ирена и, повернувшись лицом к стражам, стала подходить с каждым словом к Джеку всё ближе и ближе, призывая остальных хлопать в ладоши:
Лучше вам не искать
Эффективней лекарства от бед!
Точно я могу вам сказать:
Лучше песни на свете нет!
Последнюю строку вместе с ней пели уже и Джером, и многие ребята.
– Молодцы!
– ещё раз похвалила друзей принцесса.
– Теперь твоя очередь, Джек!