Весна Византии
Шрифт:
– Мне достаточно, - отозвался гость.
– Вам здесь тоже пришлось нелегко, однако, полагаю, у вас есть вести с Запада, которых мы были лишены.
– С Запада? Лишь весьма отрывочные… Дож Проспер Адорно в Генуе был смещен со своего поста, - наверняка, вы уже знаете об этом. Кроме того, скончался король Франции, и теперь монархом стал дофин Людовик. Йоркисты в Англии одержали верх, но война по-прежнему продолжается. А в Риме… Ах да, в Риме сенсация. Там совершили весьма полезное открытие.
Николас так устал, что даже сперва не понял, о чем речь. Он размышлял о короле Людовике,
– Какое открытие?
– Его крестник, Джованни да Кастро, - начал бальи.
– Тот самый красильщик, который был зимой в Константинополе. Бездельник, гадающий по звездам, который всегда хвалился, что рано или поздно разбогатеет. Так вот, он добился своего. Он обнаружил новые залежи квасцов.
– Тогда ему и впрямь повезло, - прокомментировал Николас.
– Это принесет ему богатство. Где же находятся эти залежи?
– Больше всех разбогатеет папа, - пояснил венецианец.
– Рудник расположен в его владениях, в некоем местечке под названием Тольфа, в холмах близ Чивита-Веккьи. Разумеется, оттуда квасцы можно отправлять на кораблях морем, и все доходы пойдут курии. Папа заявил, что на эти деньги он наконец сможет снарядить крестовый поход, которого весь мир так давно ждал, и за который так долго молился кардинал Бессарион, а также посланцы с Востока.
И вновь воцарилось молчание.
– Так, значит, империя Трапезунда может вновь воспрянуть из пепла?
– промолвил Николас.
Бальи не спешил с ответом.
– Конечно, все возможно, - проронил он после долгой паузы.
– Но сейчас, когда Франция и Бургундия готовы столкнуться лбами, а Англия по-прежнему раздираема междоусобицами… Конечно, все возможно, но Венеция больше прочих заинтересована в этих известиях. Прежде турки контролировали квасцы, как вам, несомненно, известно. Шесть тысяч дукатов запросил султан после Константинополя, а на следующий год поднял пошлины до десяти, а затем и до тридцати тысяч. Теперь в его руках все рудники, и даже Венеция не сможет закупить квасцы по таким ценам.
– В таком случае эта новая находка пришлась весьма кстати. И вот что я подумал…
– Да?
– Мне пришло в голову, что, возможно, здесь меня дожидаются письма с самыми свежими известиями. Вы ничего об этом не знаете?
Джованни Бембо хлопнул себя по колену.
– Какой же я глупец! Я ведь должен передать вам послание. Письма и впрямь были, но не для меня. Помните, в последний ваш визит вы встретились здесь с одним господином?
– Даже с несколькими, - подтвердил Николас, всеми силами призывая себя к спокойствию.
– Известный человек, ваш друг, насколько я понимаю. Николаи Джордже де Аччайоли.
Грек с деревянной ногой, Оракул, не пожелавший отправиться на борту «Арго», но пославший его вперед с непростительным спокойствием, ибо спокойствие, равно как и свобода, сделались в мире недопустимой роскошью.
– Так он здесь?
– осведомился Николас.
– Он здесь и попросил, чтобы вы зашли к нему перед ужином. У него для вас письма. Он остановился там
– Ни к чему, - отозвался Николас.
– Разве я нуждаюсь в защите? И к тому же, я знаю, какой дорогой мне идти.
– На этот раз в этой фразе не скрывалось никакой иронии, просто она была ложью от начала до конца.
– Итак, - заявил грек.
– Для тебя это оказалось неподъемным грузом. Империя пережила свой закат. Империя побеждена. Бальи сообщил тебе цифры в конце счета, и ты не желаешь нести за них ответственность.
Николаи де Аччайоли ничуть не изменился: бородатый мужчина, уже немолодой, но по-прежнему красивый, - два года назад неподалеку от Брюгге, на причале он встретился с восемнадцатилетним подмастерьем Клаасом, который сломал ему деревянную ногу. Через год там же, в Брюгге, он познакомил Николаса с Виолантой Наксосской и отправил в путешествие, которое завершилось в Трапезунде. Потом они встретились здесь, в Модоне, семь месяцев назад, после пожара на корабле, когда послание, отправленное в Константинополь, привело к нежелательно пышной встрече для Пагано Дориа. Николаи Джорджо де Аччайоли, брат Зорзи из Константинополя, родич Лаудомии Аччайоли, которой хватило вкуса и ума выйти замуж за одного из Медичи.
– Они отыскали Тольфу, - сказал ему Николас.
– Какая удача.
– Лучшая форма защиты… Да, Джованни да Кастро отыскал Тольфу в тот самый момент, когда последние залежи квасцов оказались в руках у турков. Ты жалуешься? Ты ведь попал в Себинкарахисар. Твой парусник доверху наполнен квасцами… Последние не обложенные пошлинами квасцы высочайшего качества, которые разойдутся по всей Европе, пока не начнутся разработки рудника в Тольфе по франшизе Медичи с особыми правами, заявленными за моим братом Зорзи…
– Кто же сообщил да Кастро, где искать?
– поинтересовался Николас.
– Наш бальи ведь приходится двоюродным братом Пьеро Бембо.
– Докажи, - невозмутимо парировал грек.
– По крайней мере, генуэзцы больше ничего не получат: радуйся хотя бы этому. Я слышал, ты сумел избавить девочку от похитителя. Воистину герой, хоть и терзаемый сомнениями. Учитывая все обстоятельства, вы вполне могли сами выбрать ей мужчину семь месяцев назад и избавиться от неприятностей. Репетиция перед Трапезундом… Я уж думал, что умру от старости, прежде чем ты наконец примешь решение. Слабеющий император, недоразвитый вождь туркменов, безумный турок, задумавший покорить всю Азию и Европу… Разве ты не мог понять, что происходит?
– Не так ясно, как венецианцы, - ответил Николас.
– Они не хотели рисковать своими кораблями в Черном море и сознавали, что не смогут сдержать ни турков, ни туркменов и потому нашли кого-то, кем можно было запросто пожертвовать и кто выполнит за них всю грязную работу. Должен признать, - добавил он, - что меня весьма впечатлила Великая Церковь и ее хор. «Кто велик, как наш Господь? Ты, Боже, чудотворящий…» Они молились на том самом месте, где молится сейчас султан, а соловей…
– Пел им обоим, - закончил грек.
– Подражай соловью. Пой. Ты жив, а Дориа - нет.