Веспасиан. Фальшивый бог Рима
Шрифт:
Веспасиан хмыкнул.
— А во-вторых?
— Что во-вторых? — не понял его еврей.
— Ты сказал «во-первых». Из чего напрашивается вывод, что должно быть и «во-вторых».
Еврей несколько мгновений смотрел на него, пока они шагали бок о бок.
— Прости мне этот вопрос, квестор, но ты очень похож на одного человека, которого я знал в Иудее. Его звали Тит Флавий Сабин.
— Он мой старший брат, — подтвердил Веспасиан, вытирая со лба пот: жара с каждой минутой давала о себе знать всё сильнее.
— В таком случае я перед тобой в двойном долгу, потому что он ускорил смерть моего родственника, распятого на кресте. Он попросил
— За что был распят твой родственник?
— Вот этого никто толком так и не понял.
— Наверняка его признали виновным в тяжком преступлении.
— Жрецы требовали, чтобы его побили камнями за богохульство. Видишь ли, он проповедовал, чтобы мы, евреи, отринули десять заповедей, данных нам богом, и следовали одной новой: возлюби ближнего своего как самого себя.
— Если он был распят, значит, его судили по римским законам.
— Да, однако обоснование приговора так и не было зачитано. Увы, содеянного не вернуть. Но его учение продолжает жить среди моих соплеменников даже после его смерти, благодаря тем, что были близки к нему, кого восхищало его сострадание людям. Хотя теперь за это мы терпим гонения.
— Мы?
— Да, и я один из тех, кто несёт его слово людям.
— Тогда почему ты не в Иудее?
— Потому что жрецам это новое видение иудаизма не нужно. Для них главное — их власть. Именно поэтому они так жестоко преследуют нас.
— И ты сбежал?
— Нет, квестор, я купец, торгую оловом. Я могу одновременно зарабатывать себе на жизнь и проповедовать. Что я и делаю в еврейских общинах в тех городах, в которых бываю. Я как раз держал путь на оловянные рудники в южной Британии — это за пределами империи. Увы, когда между Александрией и Аполлонией я и два моих спутника решили наполнить наши бочонки водой, нас схватили мармариды, что подводит меня к «во-вторых».
— И это?..
— После того как я попал к мармаридам, наше судно наверняка поплыло дальше, в Аполлонию, чтобы пополнить запасы воды и провизии, а также высадить на берег одного моего друга, который возвращался в Кирену. А вот поплыл ли оттуда корабль дальше на запад или же вернулся в Иудею, этого я не знаю. Дело в том, что команда боялась плыть туда без меня, ибо только я один бывал в Британии ранее.
— И чего же ты ждёшь от меня?
— Одной услуги, квестор, хотя я и без того перед тобой в неоплатном долгу.
Веспасиан внимательно посмотрел на своего спутника. Тот ответил ему прямым, честным взглядом.
— Говори.
— Чтобы я мог их догнать, я должен знать, в какую сторону они поплыли. Для этого я прошу тебя посмотреть записи портового эдила. По идее, он должен присылать их тебе каждый день.
— Верно, загляни ко мне, когда мы вернёмся в Кирену.
— Спасибо тебе, квестор, — ответил еврей, явно довольный. — Моё имя Иосиф. Я приду к тебе в резиденцию наместника.
— Буду ждать тебя, Иосиф.
Колонна прибыла в город вскоре после полудня. Остаток дня и всю последующую ночь Веспасиан отсыпался. Это был его первый нормальный сон с момента прибытия в Сиву, и даже стук топоров и визг пил, которыми работали плотники, сооружая для него шестьдесят волокуш, были бессильны его разбудить.
— Пора, просыпайся, господин! —
Ему не пришлось долго упрашивать друга. Чувствуя прилив бодрости и сил, Веспасиан тотчас встал, готовый преодолеть по пустыне триста миль, отделявших его от Кирены.
Зашнуровав солдатские сандалии и скрепив ремнём тунику, он вышел вслед за Магном на залитую светом факелов агору. Верблюды стояли в три ряда, по двадцать в каждом. Все до одного были впряжены в волокуши, на которые погрузили мехи с водой. Если добавить к ним те, что были погружены на спины верблюдов, то запаса воды должно хватить для того, чтобы пересечь пустыню, не полагаясь на колодцы мармаридов. Более того, по возможности лучше идти в обход колодцев, чтобы вновь не стать добычей алчных работорговцев. На волокушах также будут передвигаться те, кто не сможет идти, а таких за время долгого перехода с каждым днём будет становиться всё больше и больше. А вот количество мехов с водой будет уменьшаться, и пустые придётся по дороге выбрасывать. Около сорока освобождённых рабов из числа египтян предпочли остаться в Сиве и дождаться следующего каравана в Александрию. Остальные, всего около восьмидесяти человек, возвращались в Кирену и прекрасно отдавали себе отчёт в том, какие опасности таит переход через пустыню.
Напомнив на прощание городскому голове, что те сорок, что остались ждать каравана, — его спутники и потому находятся под защитой Амона, и сев на одного из двенадцати коней, на которых — в дополнение к мехам с водой, провианту и волокушам — ему удалось выменять всех рабов и нескольких верблюдов, Веспасиан отдал приказ выдвигаться. Горизонт на востоке уже золотили первые лучи солнца, отбрасывая на землю длинные тени. Шагая по ним, Веспасиан вывел колонну из города и вскоре вновь оказался в окружении враждебного пространства пустыни.
ГЛАВА 6
Было шестнадцатое утро с того дня, как они покинули Сиву. Теперь можно было не сомневаться — домой они вернутся живыми. Сколько раз он в этом сомневался в течение мучительно медленного перехода через плоскую, однообразную пустыню! Всадники без лошадей и те несколько бывших пленников, кого не укачивало, ехали на верблюдах, остальные были вынуждены идти своим ходом.
Выходя в путь ещё до рассвета, они продолжали шагать до наступления темноты, устраивая днём, когда зной становился совершенно невыносим, на несколько часов привал. Так они преодолевали до двадцати миль в день. По мере того как расходовался запас воды, на волокушах появлялось всё больше места для женщин и детей, а также ослабевших мужчин. Их, лежащих в полуобморочном состоянии, тащили под палящими лучами солнца по каменистой земле верблюды. Первая смерть от теплового удара случилась на четвёртый день пути, после чего не проходило и дня, чтобы их караван не оставлял лежать посреди пустыни хотя бы одно мёртвое тело — своеобразную веху их пути.