Весталка. История запретной страсти

Жюльетт Сапфо

– Поверишь ты мне или нет, но о побеге Альбии я ничего не знала до тех пор, пока об этом не заговорили на Палатине. И мне странно слышать, что Деций мог как-то участвовать в этом. – Кальпурния умолкла, задумавшись на миг, и затем прибавила: – Хотя надо признать, что люди, подобные братьям Блоссиям, порою способны на самые неожиданные и безумные поступки...

– Догадываешься ли ты, где они могут сейчас скрываться? – продолжала допытываться Деллия, пристально вглядываясь ей в глаза.

– Да... нет... – ответила в замешательстве Кальпурния и покраснела. Ей очень хотелось избежать подобных расспросов: ловко врать она так

и не научилась, а сказать правду боялась, понимая, что одним неосторожным словом можно погубить многих людей.

– Нехорошо ты поступаешь, Кальпурния! – Деллия с укоризной покачала головой. – Зачем сомневаешься во мне? Признаться, меня обижает такое недоверие. Я-то была с тобой откровенна, когда обещала в обмен на правду скрыть от императора твоё преступление. Но если хочешь, могу поклясться Плутоном, что о нашем разговоре никто никогда не узнает. Да и требуется от тебя немного: только сказать, кто и где укрывает бежавших от правосудия весталку и Марка Блоссия.

– Стало быть, чтобы избежать опасности, которая может угрожать мне, я вместо себя подвергну ей другого человека? – Кальпурния возвысила голос, который дрожал от негодования. – Нет, призываю в свидетели всех богов, никто не скажет, что я способна на такую низость!

Однако на Деллию ни её слова, ни тон, каким они были произнесены, не произвели должного впечатления. Она уже почувствовала перемену в настроении собеседницы: видя, что та бьётся, как рыбка на крючке рыболова, она испытывала истинное удовольствие.

– Ну, это дело твоё, – с глубоким вздохом огорчения, в котором тем не менее отчётливо слышались нотки угрозы, произнесла Деллия и сделала вид, что собирается уходить.

– Погоди! – воскликнула Кальпурния с испуганным видом.

Несколько мгновений она сидела в нерешительности: мысли о предательстве ещё боролись в ней со страхом быть осуждённой и сосланной на какой-нибудь безлюдный остров, где она состарится и умрёт, всеми позабытая.

– Скажи, тебе-то какая выгода от моего признания? – наконец кротко спросила она, глядя на стоявшую перед ней Деллию.

– Видишь ли, мне надоело быть наложницей фаворитов императора, – небрежно ответила Деллия, которую сейчас куда больше интересовала возможность поскорее найти беглецов, чем объяснение побуждавших её к этому причин. – Я хочу угодить Августу и навсегда добиться его личного расположения.

Кальпурния кивнула, как если бы ответ гостьи её удовлетворил, и сказала:

– Есть только один человек, который может знать, куда бежала Альбия. Это Басса, её старая служанка.

– Я всегда знала, что ты разумная женщина, Кальпурния, – с усмешкой похвалила её Деллия.

И решительным шагом она направилась к двери.

– Помни же, что отныне моя жизнь зависит от твоего умения хранить тайны! – крикнула ей вслед Кальпурния.

Деллия неопределённо махнула рукой, и жест этот означал, что судьба Кальпурнии для неё дело последнее.

Глава 43

Басса шла быстро, довольно ловко для её возраста лавируя в сутолоке улицы. Повсюду сновали прохожие, толпились у лавок покупатели, рабы, грузчики, носильщики. На Велабре – рынке съестных припасов – в любое время года можно было купить всё, что угодно: сюда везли товары со всей Италии, со всех римских провинций, со всего света. С утра пораньше Басса привычно отправлялась на торговую площадь за

снедью: свежей зеленью, сыром, оливками и апельсинами. Она шла, держа в обеих руках полные корзинки, и в который раз в недоумении задавала себе один и тот же вопрос: зачем она покупает всё это, когда её госпожи, её милой Альбии, нет дома? Просто ей нравилось мечтать, как однажды Альбия вернётся, и она встретит её, накрыв стол её любимыми блюдами. И как потом они будут говорить – долго-долго, рассказывая друг другу о том, что довелось им пережить в этой первой в их жизни разлуке...

Подойдя к дому, Басса увидела странную картину: к колонне портика был привязан привратник; он был обнажён до пояса, а какой-то незнакомый человек бил его хлыстом по спине. В нескольких шагах от них неподвижно сидели на лошадях всадники. Среди них была женщина, и, очевидно, они ей подчинялись: слушая вопли несчастной жертвы, она спокойно следила за расправой и хладнокровно вслух отсчитывала удары.

Разгневанная такой жестокостью, Басса, бросив наземь свои корзинки, подбежала к незнакомке и повелительно крикнула:

– Немедленно прекратите! Кто вы такие, что осмеливаетесь вмешиваться в дела чужого дома? За что вы истязаете этого несчастного?

Презрительно окинув взглядом старую служанку, Деллия (а это была она) процедила сквозь зубы:

– Этот болван провинился. Я потребовала, чтобы он позвал свою госпожу, а он имел дерзость отказаться и в оскорбительных выражениях велел нам покинуть дом.

– Но нашей госпожи и вправду здесь нет. Разве это повод набрасываться на слабых и беззащитных? Так поступают только трусы и подлецы!

Обвинение служанки задело Деллию за живое; лицо римлянки сразу исказилось от гнева, зелёные глаза мстительно сузились.

А Басса, словно не замечая сгущавшейся над её головой грозовой тучи, не унималась.

– Привратник выполнял свои обязанности – разве за такое наказывают? – кричала она, всё ближе подступая к Деллии. – Если же его слов вам показалось недостаточно, могу повторить: это частные владения, они принадлежат служительнице Весты, и своим вторжением вы нарушили закон. Прошу вас немедленно покинуть имение, иначе мне придётся позвать на помощь солдат городского префекта.

Тут хладнокровие покинуло Деллию: по её приказу один из всадников схватился за меч, но из дома выбежали другие слуги и, обступив Бассу кольцом, оттеснили её от чужаков.

– Басса, не противоречь ей! – заикаясь от страха, воскликнул раб по имени Галл, исполнявший в доме обязанности номенклатора. – Разве ты её не знаешь? Ведь это – высокородная Деллия!

Басса исподлобья взглянула на римлянку, взглянула на всадников за её спиной и сжала губы. Она поняла, что перед ней – враги, что в дом Альбии нагрянула беда. Ей приходилось слышать имя Деллии, но она впервые видела ту, чьи обвинения привели Альбию в темницу.

А Деллия, услышав восклицание номенклатора, отметила про себя, что не ошиблась: именно такой она представляла себе старую служанку весталки – бесстрашной и преданной своей госпоже.

– Что ж, как говорится, на ловца и зверь бежит, – с усмешкой сказала она и, чуть склонившись с коня, обратилась к Бассе: – Не будем же понапрасну терять время! Я знаю, кто ты, ты теперь тоже знаешь, кто я. Здесь стоит не меньше десятка свидетелей, слышавших, как презренная рабыня посмела оскорблять благородную римлянку. Как, по-твоему, я должна с тобой поступить?