Вестерн. Эволюция жанра
Шрифт:
Почти каждый из тех, кому довелось изображать на экране героев вестерна, может быть с полным правом уподоблен персонажу этой классической пантомимы, исполняемой Марселем Марсо. Однако, разумеется, без того трагического философского подтекста, который вложен в старинную пантомиму. В традиционном вестерне маске не дает соскочить сам жанр, требующий неизменного постоянства признаков, позволяющих с первого взгляда определить, кто есть кто. Неожиданность приключения в вестерне, как и в авантюрном романе, исключает — вот еще один парадокс жанра — неожиданность героя. Зрителю точно известно, как тот поведет себя в любой ситуации, ибо это определяет маска. Мало того, он не примет актера, который, выступив перед ним в роли благородного ковбоя, попытается в следующем фильме сыграть отвратительного бандита или, наоборот, — преобразиться из злодея в героя, ибо для него единожды избранная исполнителем маска и есть
Маски вестерна, унаследованные жанром от авантюрного романа, подкрашенные и чуть видоизмененные в соответствии с новой спецификой, были узаконены в первый же период его существования. Их история начинается с того момента, когда Эдвин Портер, режиссер «Большого ограбления поезда», предпринял в Нью-Йорке поиски актеров для своего фильма. Именно в те дни к нему явился молодой человек, назвавшийся Максом Аронсоном. Этого водевильного актера прельщала литературная карьера, и он принес Портеру скетч собственного сочинения, попросив приспособить его для кино. Скетч был отвергнут сразу же, но сам посетитель произвел на режиссера известное впечатление: как раз такой парень, огромный, с мясистым лицом и могучими бицепсами, мог пригодиться для роли одного из бандитов. «Вы умеете ездить верхом?» — спросил его режиссер. «Я родился на лошади и вырос в Миссури», — ответил тот не моргнув глазом. Потом, на съемках, выяснилось, что юный литератор ни разу в жизни не сидел в седле. Выучился он верховой езде много позже, однако, несмотря на обман, роль у Портера все-таки была доведена им до конца. Поезд он ограбил, после чего отдал себя в распоряжение продюсера Уильяма Селига, финансировавшего постановку новых вестернов, выступая под псевдонимом Дж. М. Андерсон.
Успеха не было, да и не могло быть, потому что в этих вестернах еще не появился тот главный герой, который бы затмил собой остальных и запомнился публике. Андерсон понял это не сразу, а когда понял, основал на паях с продюсером Джорджем Спуром собственную фирму — «Эссеней», у которой были студии в Калифорнии и Чикаго. Это произошло в 1908 году.
Сначала на обложке журнала «Сатердей ивнинг пост» появилась фотография Андерсона во весь рост. Он выглядел очень колоритно в тщательно продуманном наряде: сапогах со шпорами, широком кожаном поясе, на котором висели два револьвера, темной рубахе, в сомбреро и с белым шейным платком. А вскоре, в первом вестерне, выпущенном фирмой, эта фотография ожила, и изображенный на ней лихой ковбой немедленно сделался любимцем зрителей. Так родился Брончо Билли, основатель династии героев киновестерна.
Фильм назывался «Брончо Билли и беби» и был снят по рассказу Питера Каина, в котором бандит с хорошими задатками исправлялся благодаря любви. За семь лет вышло более пятисот короткометражек с Брончо Билли — Андерсоном. Сюжеты для них брались, как правило, из «пятицентовых романов». Чарльз Чаплин, работавший в «Эссенее», вспоминает в «Моей биографии»:
«Андерсон мне нравился. В нем было свое, присущее ему одному обаяние… Разговаривал он мало и всегда казался чем-то озабоченным. Но чувствовалось, что он человек проницательный и умный… У него было семь сюжетов, и, повторяя их без конца в различных вариантах, он сумел заработать на этом деле несколько миллионов долларов. Работал он рывками. Иногда мог снять семь одночастных вестернов за неделю, а потом на полтора месяца уезжал отдыхать… У Андерсона было двенадцать актеров, в основном ковбоев».
Андерсон работал в ту пору, когда каноны жанра еще не сформировались. Он, пожалуй, единственный из актеров — героев вестерна, которому удалось создать два образа-маски. Его Брончо Билли был и бандитом, правда, чаще всего благородным и, уж во всяком случае, в финале перековывающимся, но все-таки бандитом, или шерифом (иногда просто смелым ковбоем), то есть героем законченно идеальным. Поэтому одна часть фильмов с его участием пестрела такими названиями, как «Бородатый бандит», «Сердце бандита», «Жертва шерифа», а в другой преобладали
Картины с Андерсоном выходили на экран каждую субботу. Об одной из них дает представление заметка, напечатанная в газете «Мир кино» 15 мая 1909 года и посвященная фильму «Благодарность мексиканца»:
«В этом фильме фирмы «Эссеней» есть несколько захватывающих сцен, и он, несомненно, понравится публике. Действие его обходится без кровопролития, мелодраматизм привлекателен, а не отталкивающ. Вот сюжет. Шериф (Дж. М. Андерсон) спасает мексиканца, которого должны повесить за конокрадство. Тот, написав на кусочке картона слово «благодарность», разрывает этот кусочек и отдает одну половину своему избавителю, а другую оставляет у себя. Проходят годы. Шериф влюбляется в девушку, но у него есть соперник — ковбой, которому удается ее обмануть, уверив в неверности героя. И она уезжает с ковбоем. Но шериф кидается вдогонку, настигает беглецов и заставляет обидчика сказать правду. Однако ковбой с помощью двух мексиканцев хватает примирившихся возлюбленных, приводит их в уединенный домик, где сначала издевается над шерифом, а потом увлекает девушку в другую комнату с явно бесчестными намерениями. Тем временем мексиканец, приставленный охранять героя, лезет к нему в карман за табаком и находит половину картонки. Тут же выясняется, что вторая половина — у него. Мексиканец немедленно развязывает шерифа, тот избивает ковбоя и уходит со своей девушкой.
Актеры играют хорошо, и фильм интересно поставлен. Ему аплодировали в двух синематографах, где он демонстрировался на прошлой неделе, а все, кто бывает в кино, знают, что зрители аплодируют крайне редко».
До 1915 года Андерсон был героем-монополистом вестерна. Однако, начав сниматься в полнометражных лентах, он натолкнулся на очень сильных конкурентов — Уильяма Харта и Тома Микса. Популярность его резко упала, и в первой половине двадцатых годов Брончо Билли покинул экран. Когда в 1958 году телевидение подготовило передачу о вестерне, об Андерсоне вспомнили. Его пригласили принять в ней участие вместе с Джоном Фордом, Гэри Купером, Джоном Уэйном. И первый киноковбой с печальной откровенностью заметил: «Уильям Харт и Том Микс делали лучше фильмы, чем я». Быть может, это и так, даже наверное так. Но стоит заметить, что путь тому и другому все-таки проложил Брончо Билли — Андерсон. И те две маски, которые он, подобно персонажу Марсо, попеременно надевал на себя, легко снимались, сменяя одна другую. Харт и Микс взяли именно их, но по одной на каждого. И маски эти уже нельзя было оторвать от лица.
Эпоха, которую составил в вестерне Дж. М. Андерсон, породила несколько афоризмов, возведенных в правило поставщиками массовой продукции и не утративших для них значения до сих пор. Например: «Сюжет не меняется — меняется лошадь». Или: «Легче ковбою стать актером, чем актеру — ковбоем». Правда, сам Брончо Билли, как мы знаем, в конце концов научился ездить верхом, стал киноковбоем, но это никак не способствовало росту его актерского мастерства. О. Генри был, вероятно, не так уж далек от истины, когда утверждал, что «ковбои не из тех, кто едят за столом, носят штиблеты и говорят на разные темы». Однако они все-таки не вконец одичавшие кентавры, следующие лишь самым примитивным инстинктам и способные совершать только предельно простые действия: скакать, стрелять, драться. Будь это так, вестерн не привлек бы крупных мастеров искусства и зачах бы довольно скоро.
Первым, кто доказал это на практике, был Уильям Харт, носивший маску благородного или раскаявшегося бандита. Детство и юность этого актера прошли на Западе. Его отец был владельцем передвижной мельницы, семья постоянно кочевала. Однажды судьба занесла ее даже в резервацию индейцев сиу в Дакоте, и Билл подружился со своими меднокожими сверстниками, выучил их язык, освоил их обычаи. Потом он был ковбоем в Канзасе, оказавшись как-то невольным свидетелем ожесточенной перестрелки между шерифом и двумя бандитами, перестрелки, которую ему часто доводилось впоследствии воспроизводить на экране.
После неудавшейся попытки поступить в Военную академию Вест Пойнт Харт уехал в Европу. Он перепробовал множество профессий: служил ночным портье в отеле, был тренером по боксу, работал почтальоном. Там же, за границей, посещал уроки драматического искусства и, возвратившись в Нью-Йорк, избрал актерскую карьеру. Двадцать лет выступал он на подмостках бродвейских театров, переиграв множество ролей — от Гамлета и Ромео до Армана Дюваля и Железной маски. В те времена театральные актеры соглашались сниматься в кино лишь с единственной целью: немного подработать. Для них это был своего рода отхожий промысел. Занимался таким промыслом и Харт. Известно, например, его участие в эпизодах фильмов «Бен Гур», «Муж индианки», «Виргинец».