Вестник и Крымская война
Шрифт:
Вадим объяснял, попивая горячий какао.
— Исполнитель же решил идти по часовой стрелке, начиная с условных девяти часов. Исключением стал мой особняк, он почти на двенадцать от города. Поэтому пострадали железнодорожные склады, один из пехотных лагерей. Там было две цели, исполнитель просто решил пошуметь. Дальше почти все атаки по железной дороге, чтобы замедлить сообщение.
— А почему, все как по часам? — уточнил Михаил Семенович.
— Так удобнее, враг сидит прямо в центре города, я даже знаю где именно, — Вадим взял карандаш и пометил район
— А, почему мы не ударим по нему?
— Только спугнём, нужна засада, — принялся объяснять Вадим, — он снова ударит, нападет на следующую и тогда мы его достанем.
— Не хочешь спугнуть? Хочешь, чтобы солдаты снова бегали все проверяли, жандармы опрашивали свидетелей? А этот гад, над нами надсмехался.
— Не я хочу. А так нужно. Он увидит, что ничего не изменилось и тогда попадется в ловушку.
Князь скрестил руки на груди.
— Мы подготовим приманку, — Вадим повернулся к князю.
— Меня?
— Да, Михаил Семенович. В пяти отчетах есть показания, где свидетели видели его в том же месте и времени, что и вас. Вы тоже в списке. Объединим для него две задачи и враг не устоит.
— А дальше? — спросил Егерь.
— А дальше мы его прихлопнем, — Вадим показал на сверток, — из этого. Собьем.
— Я могу, — предложил Егерь.
— Нет, стрелять буду я, — отрезал Вадим, — только я умею, и только я не дам ему умереть сразу, — Михаил Семенович, вы приманка, Егерь, ты позаботишься, чтобы никто не помешал нам поговорить по душам.
— Да Вадим Борисович. Но смею вас просить…
Вадим поднял бровь.
— Я бы тоже хотел свести с ним счеты после вас. За шрамы, — сказал Егерь, но Вадим понял, что горец говорит не о шрамах на теле. Прикипел он к девочкам, Софье и Пете. Даже размяк.
***
Через два дня Феникс ударил по складу севернее заводского района. За ночь сгорело больше пятидесяти тонн припасов для западного фронта.
Он с удовольствием наблюдал, как пожарные напрасно пытаются потушить кирпичные сараи. Сколько шума, сколько суеты и все горит. После налета Феникс вернулся на вершину башни. Только главная башня вокзала и центральная библиотека института могли соперничать с ней по высоте. Феникс снова видел генерал-губернатора. Старик сокрушался на постовых, которые снова ничего не видели и не слышали. Нет, Феникс не понимал русского, но хорошо читал эмоции, особенно такие яркие. Пара дней передышки и следующий вылет.
***
1 апреля. Мариуполь.
Князь Воронцов нервничал. Несколько последних дней он словно чувствовал нарисованную на спине мишень. Вадим правильно разгадал цели врага и начал подготовку. И именно сегодня вечером настала пора захлопнуть ловушку.
Вадим ехал в карете вместе с Михаилом Семеновичем. Егерь уже ждал их на Мариупольской тепло электростанции. Одно из важнейших предприятий обеспечивало теплом и электричеством весь город и ближайшие районы. Настоящее
Михаил Семенович смотрел, как Вадим чистил огромную длинноствольное винтовку, совершенно не похожую на те, которыми вооружали солдат. Вадим подготовил большой магазин под огромные патроны с металлическими гильзами. Так еще и пули были остроконечными с черным кончиком.
— Вадим, ты ее подготовил заранее, — сказал князь, Вадим же н как не отреагировал, продолжая чистить оружие, — это ты или они за тобой охотятся?
— И то и то, — ответил Вадим, вставляя магазин обратно в ружье.
— Могла ли их охота привести к дому?
— Нет.
— Вообще? — решил уточнить князь, — я должен знать.
— Я если и виноват, то косвенно. Просто тем, что существую, хожу, живу, работаю. Они наделены разумом и ответственны за поступки. Я не использую семью как живой щит. И делаю все, что могу, чтобы вас защитить.
— Я знаю, — кивнул Михаил Семенович.
— Но в этот раз я вас подвел. Их подвел.
— Вадим, твоей вины нет. Я это вижу, — твердо заявил Воронцов, — ты не господь бог, чтобы нести ответственность за нас всех.
— Все мы дети божьи, — пожал плечами Вадим и взвел противотанковое ружье.
Карета остановилась у входа на закрытую территорию электростанции. В четырех цехах работали турбины, которые в движение приводил раскалённый пар. Электростанция работала на угле, но сложных механизм фильтров позволял не отравлять все вокруг угарными газами и продуктами сгорания. Из сгоревшего угля и золы добывали килограммы редкоземельных металлов. Скандий и иттрий собирались с особой тщательностью и отдельными посылками переправлялись в Сибирь за Уральские горы в новый строящийся город.
Извлечение состояло из двух этапов. Сначала из летучей золы выщелачивали ионы металлов, включая редкоземельные и их примеси. Дальше простая реакция с азотной кислотой и эфиром фосфорной кислоты. Дальше шла очистка, чтобы избавиться от примесей.
Это был огромный компромисс со стороны Вадима удорожающий строительство электростанций, но в замен, дающий действительно труднодоступные элементы. Шахты в Северной Америке или Китае еще не давали таких объёмов, чтобы Вадим пренебрёг запасами, которые лежали у него прямо под ногами.
Зато, он получил высококлассное сырье для разработок. Ведь без определенных элементов не получилось бы сделать достаточно прочный и точный ствол ружья, который сейчас смотрел на одинокую человеческую фигуру на крыше цеха.
Феникс стоял у самого края и наблюдал, как светлейший князь Воронцов Михаил Семенович гоняет ночную смену электростанции, проверяя готовность инженеров и операторов.
Тут князь остановился, поднял голову и через окно посмотрел прямо на Феникса, словно почувствовав взгляд. Феникса это даже развеселило. Он улыбнулся и поднял руку, чтобы помахать, но вот на где-то границе появилась вспышка. Вместо руки Феникс поднял культю, да и не поднял, а скорее притянул к телу, ведь он падал на землю. И только теперь до него дошел звук выстрела.