Вестник Зла

Орехова Наталья

Юрий выслушал доклад с озадаченным видом. В слова парня было сложно поверить, особенно про эльфийку, орка и Вестника Зла — эти существа по своей природе не могли действовать заодно. Если орк и Вестник Зла еще могли быть как-то связаны, то эльфийка здесь явно была не на своем месте.

— Ты уверен, что это эльфийка? — спросил Юрий.

— Насчет эльфийки я точно уверен, — кивнул Космо. — Я видел ее так же близко, как сейчас вижу вас. Сейчас она в нашем доме, мать взяла ее под опеку.

Юрий задумался, поглаживая бороду. Возможно, этот Вестник Зла — не тот, о котором ходят слухи?

— Убедись, что это именно

тот Вестник Зла, о котором все говорят, — приказал он Космо. — Если это окажется правдой — зови меня. Но пока держи наш разговор в секрете.

* * *

Скрипучая телега остановилась на краю рощицы. Огромный черный конь встал рядом с Вестником. Они оба были словно сотканы из той же тьмы, что окружала их. Ким смотрел на расположившееся под холмом поселение бедняков. Несколько минут назад он преодолел темный энергетический барьер, невидимый глазу, но ощущаемый на иных, ментальных, уровнях. Вернее сказать — проник внутрь огромной сферы, которая окружала город над землей и под ней. Она была прозрачной, практически невидимой на всех уровнях бытия. Только при соприкосновении с ней, можно было ее обнаружить. Ким прошел внутрь сферы как смертный, скрыв свою силу. Блэку тоже пришлось спрятать свою сущность, подавить силу, и теперь его тело стало практически как тело обычного коня. Он попрощался с бесшумной поступью и ментальным ощущением мира. Теперь ему необходимы зрение, нюх и слух.

За барьером простиралась темная энергия, поглотившая весь город. Дух упадка, смерти, страданий, боли витал в воздухе, концентрируясь в самом сердце Раздольного — в Небесном дворце. Само здание было прекрасным творением из черного камня. Центральная часть была выше боковых. С каждым новым этажом она сужалась, заканчиваясь башней с острым шпилем. Слева и справа от центральной части в разные стороны расходились боковые двухэтажные крылья. В крыше виднелись высокие люкарны с арочными окнами. Кованые балконы волнами укрывали красно-белые ленты. Силы природы постарались украсить дворец плющом, поднимающимся по стенам.

Солнце давно село, дождь закончился, и туман накрыл собой город. Тишина стояла оглушающая, словно поселение вымерло, и даже не было никакого освещения. О том, что в городе кто-то обитает, напоминал лишь дым из труб на крышах землянок, едва видневшийся в ночной тьме.

Двое связанных стражников в повозке тоже глядели на эту картину. Вестник не доверял им, поэтому связал, чтобы они не брыкались и не пытались сбежать. Однако их пыл поубавился из-за последних событий, свидетелями которых они стали. Всю дорогу до Раздольного они сидели понурившись, шепотом обсуждая между собой действия их пленителя и свою судьбу. Ким все прекрасно слышал, и его радовало, что люди оставили мысль его убить, что в их сердцах появилось смятение по поводу службы у Моруса Эйрози, да и вообще по поводу всех их прошлых действий. Они оба с ужасом вспоминали все, что им довелось сделать и увидеть, и теперь в их сердцах вскипала ярость из-за того, что их принудили к таким действиям помимо их воли и понимания.

Вестник рассказал им, что лорд Нарет — темный маг, который использовал силу тьмы, чтобы завладеть их помыслами, направив их на путь хаоса и разрушения. Скорее всего, все остальные приближенные к лорду люди страдают таким же недугом. И возможно, они знают гораздо больше, чем эти двое. Ведь Саргерс и Эрланд вместе с еще

тремя товарищами, которых убили Нинель и Гарэл, часто отлучались из Раздольного. Они выполняли поручения Моруса за пределами города, например, привозя заключенных из трактира «Сытый дракон».

— Мы пойдем к беднякам? — спросил Саргерс у темной фигуры.

— Да.

— Это может быть опасно.

— Неужели? — вяло откликнулся Вестник Зла, не поворачиваясь к своим пленникам.

— Они растерзают нас, как только увидят, — проронил Эрланд. — Мы причинили им слишком много зла.

Ким тяжело вздохнул и повернулся к людям, глядя на них из тьмы своего капюшона. Он бы столько хотел им сказать по поводу ответственности за свои действия и искупления сделанного ими зла, но ему было лень доносить до них смысл всего этого.

— Ненавижу людей, — только и проговорил он и принялся распрягать коня.

— Ты бросишь нас здесь связанными?! — с ужасом воскликнул Эрланд.

— И с каждым вашим словом я ненавижу вас еще больше, — проворчал Вестник. — По-вашему, я тратил на вас свою магию и свое время, чтобы бросить здесь на растерзание толпе разгневанных крестьян? Я же сказал: у меня на вас свои планы, вы мои должники, и я еще не взял тот долг, который вы должны мне выплатить. Мне не нужны от вас деньги, мне нужны услуги.

Конь отошел от повозки, освободившись от упряжи, и продолжил смотреть на поселение. Вестник же запрыгнул в повозку и развязал людям ноги.

— Дальше пойдете пешком, — произнес он.

— Что мы должны сделать для тебя? — спросил Саргерс, сползая с повозки. Без помощи все еще связанных рук это было не слишком удобно.

— Я не уверен, что это будет для меня, — пробормотал Ким. Чтобы Нарет не узнал о его появлении, он не мог, находясь внутри барьера, использовать свою силу для извлечения знаний. Но история этого города была свежа в памяти Кима, также как и небольшие, смутные отрывки будущего, разорванного в клочья от темной силы. Теперь их надо было соединить, достроить нити, объединить и вернуть здешним землям покой.

Саргерс и Эрланд услышали его слова и переглянулись. Вестник Зла не был злым, как это говорилось в сплетнях и слухах. После дневных событий в роще оба стражника стали проявлять к нему больше уважения, чем раньше. Но доверие до сих пор было хрупким, как полусгнивший мостик над бурным потоком реки.

Вестник Зла махнул своим пленникам, и они пошли за ним в сторону Раздольного.

— Если вы пороетесь в своей памяти, — стал рассказывать Вестник, — то вспомните, что причина вашей ненависти к местным крестьянам кроется в слухе об отравленном зерне, которое они привезли в город. Из-за него вы и многие другие потеряли семьи и озлобились. Вы казнили бедняков, которые привезли пшеницу, и сожгли их поля.

— Я помню эти события, — кивнул Саргерс. Боль от потери жены и детей ожила в нем с новой силой.

— Раскрою секрет: пшено не было отравлено. Был отравлен сам воздух. Нарет специально отравил ваши семьи, чтобы воины остались без жен и детей. Заклятие смертельно подействовало только на слабых людей — детей, стариков, женщин. А мужчины остались, приняв в себя тьму. Так Нарет избавился от лишних людей в своем окружении и подчинил ваш разум, заставив вас действовать в своих интересах — нести зло, хаос, боль и разрушения. Это ему нужно было, чтобы питать свою темную силу и расти.