Весы Фемиды
Шрифт:
Окинув взглядом принесенные вещи, детектив выбрал сумку для гольфа Джорджа Лакландера.
— Вот это подойдет, — сказал он и, обмотав наконечник стрелы Сайса тряпкой, сунул ее в сумку. — Паршивое дело, — повторил он и добавил: — Мне от него не по себе.
— И чем оно хуже других?
Но Аллейн не ответил и принялся разглядывать личные вещи подозреваемых, разложенные аккуратными кучками на полке возле секционного стола. Они казались неотъемлемой частью процедуры вскрытия. Первыми лежали две форели: четыре фунта холодного великолепия проигравшей битву Старушки и рядом на тарелке — кости и обглоданные остатки улова полковника. Затем
— Примерно четвертый размер, — сказал он. — Ручная работа лучшего лондонского сапожника тех времен, когда леди Лакландер еще играла в гольф. Здесь вышито ее имя. Их почистили, но подметки еще влажные и… — Он замолчал, внимательно разглядывая каблук.
На нем имелись миниатюрные шипы. Аллейн посмотрел на Фокса, и тот, не говоря ни слова, принес тарелку с остатками выловленной полковником форели. Они положили на нее кусочек кожи с вмятиной, аккуратно его расправили и сравнили.
— След наверняка совпадет, — сообщил Аллейн. — Вы, конечно, проверьте его как следует, но сомнений у меня нет. И это мне совершенно не нравится!
Сделав такой неожиданный вывод, он вышел из морга.
— Да что с ним такое? — поинтересовался доктор Кэртис у Фокса.
— Спросите у него сами, доктор, — ответил тот. — Преступление из разряда тех, к которым он так и не смог привыкнуть.
— Вот как? — удивился доктор, как будто его собственная работа была из разряда приятного времяпрепровождения, и задумчиво пробормотал: — Меня всегда удивляло, зачем он пошел в полицию.
— Я никогда его об этом не спрашивал, — с обычной прямотой отозвался Фокс, — но только очень этому рад. Ладно, не буду вас больше задерживать и оставлю с трупом.
— Увидимся, — рассеянно кивнул доктор Кэртис, и Фокс нагнал своего шефа.
Они вместе вернулись в полицейский участок, где Аллейн дал указания Олифанту.
— Вы остаетесь здесь, сержант. Думаю, что сэр Уильям Роскилл сразу отправится в морг, но если удастся что-нибудь выяснить, то либо он, либо доктор Кэртис позвонят вам сюда. Вот список людей, с которыми я собираюсь встретиться, — у одного из них вы меня найдете. И подготовьте заранее ордер — мы можем произвести арест еще сегодня.
Удивленно цокнув я зыком, сержант Олифант спросил:
— Правда? И кто это, сэр?
Аллейн ткнул пальцем в фамилию, указанную в списке, и сержант замер с каменным выражением лица.
— Я еще не уверен, — сказал Аллейн, — но лучше предупредите судью, что ордер может понадобиться срочно. А сейчас, Олифант, дозвонитесь до издательства «Брайерли и Бентвуд» вот по этому номеру. Попросите мистера Тимоти Бентвуда и сообщите мое имя.
Он подождал, пока сержант Олифант дозвонится, и отметил про себя, что тот действовал спокойно и деловито.
— Если Бентвуд согласится помочь, — сказал Аллейн, — то мы закроем вопрос с седьмой главой.
Фокс поднял толстый и похожий на обрубок палец, и они оба прислушались к тому, что говорил Олифант.
— Вот как? Неужели? Не кладите трубку, сэр, я сейчас узнаю.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил Аллейн.
Олифант прикрыл трубку рукой:
— Мистер Бентвуд, сэр, находится
— Проклятие, разрази его гром! — взорвался Аллейн. — Нет, не буду. Спасибо, Олифант. Пошли, Фокс. Наш номер не прошел. Так что пора действовать. Олифант, если получится, мы перекусим в «Мальчишке и осле», но сначала заедем еще в одно место. — Он ткнул пальцем в список, и сержант уточнил:
— В Аплендс? К капитану Сайсу?
— Да, — подтвердил детектив. — Приготовьте все, и если я подам сигнал, приезжайте с надлежащим эскортом. Будем производить арест. Пошли, Фокс.
По дороге назад Аллейн хранил молчание. При подъезде к Джейкобс-Коттедж они заметили в воротах мистера Финна с котенком на плече.
— Что ж, раз уж мы здесь, то откладывать беседу не имеет смысла. Давайте остановимся.
Фокс затормозил у ворот, и Аллейн вышел из машины и направился к мистеру Финну, который разглядывал его с удивлением.
— Господи Боже, дорогой инспектор, — сказал он, снимая с плеча котенка и лаская его. — Подобно периодической дроби, вы возникаете с завидным постоянством, как цифра после запятой.
— Такая уж у нас работа, — мягко отозвался Аллейн. — Мы появляемся, когда нас не ждут.
Мистер Финн моргнул и хохотнул.
— Следует ли из этого, что я вызываю у вас особый интерес? Или вы разрабатываете новые залежи догадок и домыслов? Например, относительно Нанспардона? Может, вы рисуете в своем воображении, как леди Гаргантюа, Тучная хозяйка поместья, крадется на цыпочках по лугу с ромашками? Или Джордж, преисполненный важности от недавно полученного титула, пробирается в брюках гольф сквозь ивовую рощу? А может, нанесенные раны выдают руку медика? И мы подозреваем юного эскулапа со скальпелем и клизмой? Вы полагаете меня субъектом с сомнительными наклонностями, но разве нет других претендентов на дурную славу? Может, стоит приглядеться к другим? Например, к почтенному и склонному к возлияниям любителю стрельбы из лука? Или красивой и загадочной вдове сомнительного происхождения? Однако прошу меня простить за эту пустую болтовню. Чем могу быть полезен?
Аллейн заглянул в беспокойные глаза на мертвенно-бледном лице:
— Мистер Финн, могу я попросить у вас ваш экземпляр седьмой главы?
Котенок пискнул, открыв рот и показав розовый язычок. Мистер Финн разжал пальцы, поцеловал его и опустил на землю.
— Прости меня, малыш, — сказал он. — Беги к своей мамочке. — Он открыл калитку. — Пойдемте, — пригласил он, и они проследовали за ним через сад, где стояли грубо сколоченные старые скамейки.
— Разумеется, вы можете отказаться, — предупредил Аллейн. — Тогда мне придется прибегнуть к другим методам.
— Если вы считаете, — ответил мистер Финн, облизывая пересохшие губы, — что эта седьмая глава, которую вы видели у меня на столе, но не читали, в какой-то мере уличает меня, то глубоко ошибаетесь. Она скорее является моим алиби, если можно так выразиться.
— Так я и думал, — отозвался Аллейн. — Но все-таки я бы хотел с ней ознакомиться.
Наступила долгая тишина.
— Без согласия леди Лакландер — ни за что! Даже если об этом будут умолять все сыщики мира!
— Что ж, я вас прекрасно понимаю. Но ради поддержания беседы не могли бы вы подтвердить, что в седьмой главе автор исповедуется в совершенной ошибке? Не признает ли, например, сэр Гарольд Лакландер, что сам был виновен в той злополучной утечке информации в Зломце?