Весы змея
Шрифт:
Не успел он это сказать, как Ульдиссиан сам ощутил их близкое присутствие. Скверна морлу… Самих по себе дела рук демонов, хотя и заключённых в плоть смертных… Сокрыла от него ужасный факт.
Ещё Ульдиссиан ощутил, где они находятся… И что они ждут его.
Он встречал демонов помимо Люциона, никто из них на поверку не представлял такой угрозы, как сам Примас. Однако то, что новые демоны ждут его так терпеливо — такое под силу только самым хитрым из них, — ещё более подогрело его подозрения. Они зналио
Ему оставалось только одно.
— Мендельн… Серентия… Смотрите за остальными! За мной никто не идёт.
Его брат кивнул, но женщина нахмурилась:
— Мы не дадим тебе уйти одному…
— Ульдиссиан взглядом остановил её:
— Мне не нужен ещё один Ахилий — никтоне идёт за мной, особенно вы двое.
— Ульдиссиан…
Мендельн взял её за руку:
— Не спорь с ним, Серентия. Так должно быть.
Он сказал это в такой манере, что даже его брат остановился, чтобы посмотреть на него. Но Мендельн больше ничего не прибавил, что в последнее время было ему свойственно.
Как бы загадочно ни было утверждение, Ульдиссиан уже привык обращать внимание на такие комментарии.
— Никто не идёт за мной, — повторил он, взирая на каждого. — Или вы с гневом не демонов столкнётесь.
Надеясь, что они послушают, но всё ещё боясь, что некоторые — особенно Серентия — могут выказать неповиновение, Ульдиссиан пересёк порог двери, через которую входили последователи Диалона. Сразу после дверь захлопнулась за ним, точно так же, как, он знал, захлопнулись и две другие.
Он запечатал проход, во всяком случае, временно. Даже Мендельну и Серентии будет нелегко преодолеть это усилие. Столько, сколько сможет, Ульдиссиан будет идти к подземным залам — месту, где поклоняются истиннымхозяевам Триединого, — отгороженный от всех остальных. Слишком многие уже погибли из-за него.
Он чувствовал демонов ближе, хотя и не мог определить их точно положение. По правде говоря, они были только частью причины, по которой Ульдиссиан не хотел больше никого подвергать риску.
Возможно, именно это имел в виду Мендельн, внезапно осознал Ульдиссиан. Возможно, с помощью своих собственных странных способностей его брат тоже обнаружил менее заметное, но тем не менее различимое присутствие третьейсилы, ожидающей Ульдиссиана. Силы куда как более могучей, чем простой старший жрец, и так хорошо знакомой им обоим.
Силы, которой могла быть только Лилит.
Глава вторая
Повсюду вокруг Мендельна шептались голоса. Ужасная правда об этом месте была ему известна лучше всех, ведь он мог слышать слова самих жертв.
«Так много, — подумал он. — Так много сделано неправильно. Баланс немало нарушен из-за одного только этого места».
Брат Ульдиссиана не понимал, что именно значит
Да ещё была эта Лилит… Или Лилия, как он, Серентия, и, хуже всего, Ульдиссиан знали её.
Серентия металась взад и вперёд, как нетерпеливая кошка, её взор вперился в двери, так надёжно «запертые» его братом. Остальные последователи Ульдиссиана охотно распределились по залам, разбивая на ходу ловушечные механизмы, несмотря на то, что огни, пожравшие другие участки здания, в конечном счёте должны были добраться и досюда. Мендельн, зная, что победа на самом деле ещё не у них в руках, уделял пристальное внимание голосам, даже тем, что принадлежали мертвым жрецам и надзирателям мира. Морлу слышно не было, конечно же, ибо они были давно мёртвыми существами, и потому от них исходила только пустота. Он прислушивался очень внимательно, фокусируясь на том, что казалось более важным.
«Какими простаками мы были, — раздумывал Мендельн почти мечтательно. — Фермеры и братья в маленькой деревушке, рождённые всю жизнь ворочать землю и выращивать хлеб насущный». Это Лилит была виной всему происходящему — Лилит, которая выбрала Ульдиссиана в качестве своей пешки в какой-то неописуемой битве между демонами и ангелами по поводу жалкого куска камня, названного ими Санктуарием.
И это был мир, в котором жил Мендельн.
Он никогда и не думал, что он или его брат могут стать лидерами человечества, но именно Ульдиссиан был вытолкнут на эту совершенно неожиданную для него стезю. Судьба всего, по всей видимости, зависела от того, что он выберет. Мендельн мог только попытаться оказать хоть какую-то сомнительную поддержку, на какую у него хватало сил.
Его размышления были прерваны острым предчувствием беды. Голоса оборвались, все, за исключением одного, который им не принадлежал. Он был сильнее, он был живым, и сумел успокоить Мендельна, поскольку этот голос вёл его через его собственное таинственное перевоплощение.
«Опасайся ладоней Трёх, — сказал он. — Они хватают всё, а затем раздавливают в своей всепоглощающей хватке…»
Мендельн наморщил брови, услыхав такое таинственное замечание. Что полезного можно было…
— Серентия! — закричал он с большей живостью, чем можно было услышать от него за последние дни. — Слушайте все! Отойдите от статуй…
Но для некоторых его предупреждение пришло запоздало. Словно состоящие из плоти и крови, огромные статуи наклонились вперёд. Тяжёлый молот Балы опустился на двух тораджанцев, раздавливая их. Диалон сбил несчастного партанца краем одной из табличек.
Мефис… Мефис схватил женщину и сильно сдавил. От чудовищных результатов этого деяния Мендельну стало плохо.