Ветер богов
Шрифт:
— Вот не ожидал, что ты можешь быть таким красноречивым!.. Но дело не в этом… Знаешь, лучше бы тебе самому поехать в префектурный комитет партии. У нас часто посылают рабочих в Кобэ за грузами. Я попрошу сержанта, чтобы он взял тебя с собой.
— Большое спасибо, друг!
2
Автоколонна из десятка «студебеккеров», ревя моторами и оглушая прохожих клаксонами, бешено неслась к Кобэ. Встречные машины опасливо прижимались
Тресясь в кузове, Эдано недоумевал: «Шалые какие-то, ведь не по боевой тревоге их послали. Неудивительно, что столько людей калечат, если трезвые мчатся с такой скоростью». Другой грузчик, неразговорчивый, хмурый человек, равнодушно смотрел по сторонам — он уже не первый раз сопровождал машины в Кобэ и привык к американской манере езды.
В Кобэ бег колонны был замедлен полицейскими-регулировщиками, вернее, не ими, а внушительными фигурами здоровенных парней из эмпи. Американские водители предпочитали не иметь дело с отечественной военной жандармерией: это не японская полиция. У порта автоколонна остановилась, и сержант, разминая ноги, пошел в комендатуру. Появившись через полчаса, он кивком головы подозвал водителей и грузчиков:
— Вот что, парни, придется нам здесь немного потоптаться, груз получим часов через шесть, не раньше. Понятно? Если кто из вас успеет напиться — дело будет иметь со мной, — покачал он огромным кулаком. — Понятно? Чтоб через шесть часов все были на месте!
— Понятно! — дружно гаркнули шоферы.
Японцы-грузчики вежливо поклонились и стали быстро расходиться.
Напарник Эдано, буркнув: «Эх и высплюсь», полез а кузов.
Неожиданная задержка обрадовала Эдано: теперь не надо было обращаться к сержанту с просьбой об увольнении. Оглядевшись, он зашагал в префектурный комитет партии. Вот и нужная улица. Секретарь охотно уединился с ним на ящиках у стенки сарая. Дотошно расспрашивал о положении в Итамуре, о семье Эдано, о товарищах. И нашел теплые слова, чтобы выразить соболезнование Ичиро по поводу гибели его жены.
Выслушав рассказ об Умэсите, секретарь сцепил пальцы:
— Это всё правда, товарищ Эдано. Партия допустила ряд ошибок по крестьянскому вопросу. И здесь нет вины товарища Умэситы. Шестая партийная конференция признала ошибки, и теперь мы стараемся выправить положение. Ито Рицу изгнан из партии, как полицейский агент. Вот как иногда получается. А вас, — голос секретаря потеплел, и он внимательно посмотрел на Ичиро, — мы сегодня же примем в кандидаты, напрасно вы медлили. Мы ценим, что вы вступаете в партию в тот момент, когда на неё снова начались гонения. Вот в России, когда умер Ленин и враги подняли злорадный вой, сто тысяч человек стали коммунистами. Вы приехали удачно, сейчас собралось большинство членов комитета.
3
Ичиро шёл, не замечая вокруг себя пестрой шумливой толпы, заполнившей тротуары. Он словно со стороны присматривался
Постепенно Эдано успокоился, и в его голове замелькали более прозаические мысли: «Надо такое событие непременно отметить. Куплю хорошего вина, позовем друзей… Хватит горевать. Если бы Намико была жива, она тоже радовалась бы сейчас».
Мысль о жене отозвалась уже не острой болью, а легкой грустью в душе и не замедлила на этот раз стремительный шаг Ичиро.
— Эдано-сан!
Женский голос остановил его. Он оглянулся. Звали его или нет? Очевидно, послышалось.
— Эдано-сан! — снова раздался тот же голос.
Ичиро ещё раз оглянулся. У пестрой витрины магазина стояла невысокая женщина. Яркая одежда и такая же яркая раскраска лица не вызывали сомнения в её профессии. «Пан-пан, — сразу же определил Эдано. — Неужели она зовет меня?»
Виновато улыбаясь и кланяясь, натыкаясь на прохожих, женщина подошла к Ичиро, и на него пахнуло резким запахом дешевых духов, пудры, помады.
— Извините, пожалуйста, Эдано-сан, что я остановила вас… Вы меня не узнаете?
— Нет! — недоуменно смотрел на неё Ичиро.
Женщину снова довольно грубо толкнул какой-то прохожий. Эдано поддержал её за локоть.
— Я очень прошу вас уделить мне минуту вашего драгоценного времени, только здесь неудобно, если бы мы зашли за этот дом…
— Пожалуйста, — неохотно согласился Ичиро и пошел за женщиной, которая, стараясь никого не задеть, заторопилась вдоль витрин, свернула за угол, в узкий проезд между домами, и остановилась.
— Так вы меня не узнаете, Эдано-сан? — снова спросила она.
Ичиро пристально смотрел на неё. Густо усыпанный пудрой приплюснутый носик и торчащие скулы о чем-то напоминали, но он никогда не видал таких необычно широких глаз. Кто она?
— Не узнаете, — с легкой горечью прошептала женщина. — А помните Муданьцзян, магазин «Марудзен». Я — Хироко.
— Хироко! — Мысли Эдано помчались в прошлое. Подруга Ацуко, девушка, которую любил Адзума!
А она продолжала молча смотреть на Ичиро и, видимо догадавшись о его мыслях, подсказала:
— Это из-за глаз… Такая мода пошла, все стараются походить на американок. Операция несложная, её многие делают, особенно подобные мне…
— Теперь узнаю, и вы теперь…
— Проститутка, — спокойно ответила Хироко, — уличная. Нас называют «пан-пан».
Невозмутимый тон Хироко вызвал у Ичиро злость.
— Вот как? Значит, вы, Хироко, укрепляете взаимопонимание с амеко, выполняете государственную задачу?
Глаза женщины затуманились.
— Не надо, Эдано-сан, — печально продолжала она. — Вы же умный человек. Просто я оказалась слабовольной и не смогла покончить с собой… Когда вернулась на родину, поступила в американский госпиталь; там познакомилась с одним лейтенантом. Поверила ему, год прожила с ним, родился ребенок. Потом его перевели в Америку, он обещал взять меня с собой, но… А жить надо, родственники от меня отказались.