Ветер и искры. Тетралогия
Шрифт:
Чем дольше мы находились в воздухе, тем выше поднимались и тем сильнее сжималось ущелье. Лицо, хоть и замотанное шерстяным шарфом, мерзло, кожу секло мелким снегом, голые участки обжигало огнем. Небо стремительно светлело, и вершины, ловившие приходящие с востока скудные солнечные лучи, озарило бледным утренним светом.
Йе-арре летели тяжело, их большие крылья едва не задевали друг друга. По приказу Йагула Йараг отпустил меня и поднялся выше. Летуны получили возможность маневра, левая стена ущелья приблизилась. Мы двигались, почти касаясь каменных выступов,
Мои носильщики захлопали крыльями чаще и сильнее, зависли над небольшим карнизом и, подав мне знак, отпустили. Я приземлился на обледеневшие камни, поймал лук. Йе-арре ухнули куда-то вниз и исчезли из поля моего зрения.
Не глядя по сторонам, я с трудом натянул тетиву, расстегнул ремень, удерживающий на спине чехол, в котором у меня было две дюжины стрел. Быстро заполнив колчан, положил у ног оставшиеся стрелы и оглядел местность.
Стены ущелья сближались здесь настолько, что крепость полностью перегораживала пространство между ними. Приземистая, сложенная из плотно пригнанных камней, она казалась продолжением скалы и высилась над извилистой тропой хмурым троллем.
Прямо подо мной находилась четырехугольная башня с заснеженной крышей. До нее было не больше шестидесяти пяти ярдов. Во дворе, обнесенном прямоугольником стен, стояла длинная казарма, рассчитанная на три десятка человек, а также несколько деревянных построек, порядком разрушенных временем. У ворот горели факелы, но с каждой минкой их свет бледнел и отступал перед слабыми солнечными лучами.
На стенах я увидел двух солдат, вооруженных луками. Во дворе были еще пятеро. Двое только что пришли от реки, текущей у стен крепости, — они несли воду в ведрах. Один рубил дрова, и еще пара трепалась у входа. Окна казармы были темными. Надо полагать, половина гарнизона еще дрыхнет.
В башне, на самом верху, наверняка находился еще кто-то, но с того места, где я стоял, заглянуть в окна было нельзя. Я видел только крышу. Зато двор оказался как на ладони.
Я не опасался, что меня заметят, — люди редко смотрят вверх. Но все же старался не высовываться слишком сильно. Вытащил нож, присел, тремя точными ударами отколол от площадки слой льда. Еще не хватало поскользнуться и загреметь вниз.
Спустя минок пятнадцать я увидел приближение йе-арре. Они сбросили Кальна на противоположной стороне ущелья, чуть ближе к крепости, чем меня. По сути дела, он оказался напротив окон башни, что увеличивало долю риска. Дозорные могли его заметить, но иного выбора не было. Лук Кальна в три раза легче, чем мой — менее дальнобойный и мощный.
Кальн заметил меня, поднял руку. Я сделал то же самое, показывая, что вижу его.
Еще одна партия йе-арре осторожно опустила Тиф ярдах в семи от меня, на совсем мизерной площадке, завершавшейся высоким выступом-стеной. За ним оказалось удобно прятаться и можно было не опасаться упасть. И все равно Проклятая, глянув вниз, выругалась так, что даже я ее услышал. Она скорчила мне кислую рожу и села, прислонившись спиной к скале.
Йе-арре расположились где-то наверху,
Я задрал голову и увидел сидящего ярдах в двадцати надо мной Йарага. Он походил на крылатого вестника Мелота, виденного мной на фреске одного старого храма. Тот точно так же сидел на насесте, сложив крылья, положив подбородок на колени и обняв их руками.
Удача мне сопутствовала. Ветер дул слабый, сонный и ровный. Снежинки летели чуть под углом к земле, не кружились и не меняли направление.
Я очень некстати вспомнил тот день в Альсгаре, когда не стало Ходящей и началась вся эта история.
Еще раз внимательно изучив местность, я наконец-то увидел наш отряд. Он прятался за камнями, рядом с мостом, возле самой реки. Ближайшая группа находилась шагах в двадцати от полоскавшего одежду набаторца. Ну что же. Ждут только меня.
Я снял варежки, оставаясь в перчатках, натянул и отпустил тетиву. Упреждение при таком ветре и расстоянии — пол— и четверть пальца. Стрела попала чуть ниже левой лопатки. Человек ткнулся головой в воду, его тут же подхватил поток, пронес под мостом и утащил прочь.
Место набаторца тут же заняли Га-нор и милорд Рандо. Возле них пошевелился заснеженный камень, и я узнал Гбабака. Блазг, как и все, не собирался упускать возможности подраться.
В следующий миг прозвучала неслышная команда, и воины побежали к мосту. Впереди несся квагер, за ним, отставая на шаг, северянин и рыцарь, следом — остальные. Не следя за их продвижением, я снял лучника на стене. Он очень неудачно упал во двор, привлекая внимание.
До меня донесся приглушенный крик, кто-то юркнул в казарму, кто-то начал озираться по сторонам, двое бросились к воротам. Второй лучник на крепостной стене тоже не успел выстрелить. Его накрыл Кальн.
Во дворе началась настоящая охота на фазанов. На моем счету прибавилась та парочка, что была у ворот. Ни один из них даже не успел отскочить от створок. Из здания и башни выбегали люди. Некоторые умники закрывались щитами. Южане поняли, что стреляют с гор, и старались держаться стен.
С башни в атакующих полетели арбалетные болты. Кто-то из наших упал, остальные продолжали бежать к воротам, вокруг них замерцали полупрозрачные купола — работа Шена и Роны.
— Порк! Не спи! — заорал я, выпуская одиннадцатую стрелу.
Она не могла пользоваться своими обычными фокусами вроде поднятия мертвецов для паники противника и остальными черепушными заклятиями, указывающими на темный дар. Но в арсенале Проклятой были и другие действенные средства.
Башня содрогнулась, из верхних окон и бойниц хлестнуло васильковое пламя, сжирая всех, кто находился внутри. Огонь держался не дольше двух ун и исчез точно так же, как появился, оставив после себя черный дым, который смешивался с падающим снегом и медленно поднимался к небу.