Ветер и искры. Тетралогия
Шрифт:
Несмотря на наш с Кальном обстрел, южане успели захлопнуть маленькую калитку, через которую ходили к реке. На несколько ун они почувствовали себя в безопасности от тех, кто бежал по мосту. Однако в следующий миг створки с грохотом влетели внутрь двора, подмяв под себя несколько набаторцев.
Десять йе-арре спрыгнули со скал и, сложив крылья, спикировали на крепость, швырнув впереди себя дротики. Я выругался. Они перекрыли мне сектор обстрела.
Внезапно снизу стали бить зеленые лучи, и шесть фигурок с обожженными крыльями, упали
В башне все-таки оказался один Белый.
Зеленый шар, огромный, стремительный, вылетел из толчеи набаторцев и устремился ко мне. Деваться было некуда. Разве что прыгать вниз. Но Тиф, на мое счастье, успела отбить вражеское плетение, и шар долбанул в соседнюю гору, развалив ее вершину.
Проклятая сражалась с некромантом, и воздух гремел от заклятий. Я пытался стрелять сквозь кипящий шторм, но стрелы рассыпались, не преодолев и половину пути. У меня их осталось всего десять штук, и я стал ждать удобного момента, скрипя зубами от отчаяния и злости.
Гбабак и Га-нор поднажали. Квагер врезался в южан, с двух сторон его прикрывали северянин и Рандо. Началась рубка.
Наш отряд уже оттеснил противника от разрушенных ворот, когда буря над крепостью внезапно стихла, Тиф ликующе зарычала и тут же шарахнула вниз чем-то ледяным и колким, развалившим северную часть казармы и поразившим тех, кто там находился. В водовороте драки я не видел Шена и Рону, но то и дело замечал вспышки их Дара. В небе вновь появились уцелевшие йе-арре. Они спикировали в тыл огрызавшимся противникам, швырнули оставшиеся дротики и взялись за тесаки.
Я снял какого-то арбалетчика, забравшегося на стену, чтобы было удобнее стрелять, и спустя еще минку сопротивление набаторцев захлебнулось.
Все было кончено.
Йе-арре, не мешкая, полетели к Кальну, чтобы снять его с высоты. Скоро должен был настать и мой черед. С грохотом обвалились перекрытия крыши у чадящей башни. Хмурое небо продолжало затягиваться черным дымом.
Глава 26
Ветер был такой сильный, что глаза слезились безостановочно, а кожа на щеках, носу и лбу, казалось, истончилась настолько, что вот-вот лопнет. Солнце совсем не грело, мороз усилился, и единственной радостью для нас было то, что снег не валил, как прежде, и по тропе еще можно было пройти.
В бою у безымянной крепости мы потеряли троих людей и семерых йе-арре. Четверо воинов оказались ранены, но, по счастью, легко. Шен не мог сразу заняться попорченными шкурами — его «искра» после боя, как всегда, требовала отдыха. Отряд сократился до девятнадцати душ.
Мы спешно похоронили павших возле южной стены. Задерживаться надолго было слишком опасно — в любой момент могли нагрянуть набаторцы. Так что времени на прощание с погибшими и торопливый сбор припасов, стрел, болтов, провианта для лошадей и теплых вещей было совсем немного.
Я вырезал из чьей-то трофейной меховой
Отрезав прямоугольник, я проделал четыре отверстия для лап. Попросил у Га-нора иглу, быстро коченеющими пальцами перешил три крючка. Дружок Гбабака с интересом наблюдал за моими манипуляциями, сразу сообразив, для кого предназначена эта обновка. Он самостоятельно влез в самодельную шубу, и мне оставалось лишь застегнуть крючки.
— Вот так, собака!
— Он говорить, что в восторге. И благодарить, что твой тратить на него время и силы, — сказал Гбабак.
— Не за что, приятель. Тебе самому-то не холодно? — спросил я у блазга.
— Моя квожа толста, — улыбнулся квагер. — Но я хотеть спать. Зима не лучшее время для путешествий. Квагун говорить своим детям — в таквой сезон лежать в теплом торфе и видеть сны.
— Я бы тоже с радостью зарылся в торф и уснул до весны. Даже йе-арре не спешат подниматься в небо. На высоте, за плато, при сильном ветре можно отморозить все, что только есть. Если погода ухудшится, нам придется несладко.
— Вот так, собака!
— Он советовать вырыть ямкву, нарвать шерсти и греться там.
— Тяжеловато вырыть ямку на такую ораву. А шерсть, надо думать, придется рвать с пяток милорда Водера.
— Вот так, собака!
— Он готов помочь, — с серьезным видом перевел Гбабак.
Я не стал уточнять, в чем будет состоять помощь — в рытье норы или выдергивании шерсти из рыцаря…
Выщербленная тропа резко повернула к очередному ущелью и ломаной змейкой потянулась в опасной близости от пропасти. Она вывела нас в небольшую долину, и я упустил тот момент, когда мы оказались на Лестнице Висельника.
Это была широкая дорога, ведущая на север. По обе ее стороны высились лиловые, едва припорошенные снежком горы. С основного тракта в стороны расходились тропы в соседние ущелья.
Сплошные камни, голая, идущая на подъем местность и бесконечный ветер. Здесь он почему-то был еще более лютым, чем на высоте. На снегу виднелись следы множества лошадиных копыт, достаточно свежих для того, чтобы начать беспокоиться. Как мы и предполагали, набаторцы пользовались всеми тремя трактами Лестницы.
Милорд Рандо отправил вперед авангард, чтобы не столкнуться с противником нос к носу в самый неподходящий момент. Изредка в воздух поднимались йе-арре, оглядывали окрестности и возвращались назад, стуча зубами от холода. Йагул погиб, и теперь главным среди летунов стал Йанар — крючконосый летун с лохматыми крыльями. Двое его подчиненных — Йалак и Йакар — оказались братьями и были совсем еще подростками.
Мы продвигались в темпе. Я удивлялся, что здесь до сих пор нет сугробов, но Тиф, услышав мой вопрос, сказала, что в этих скалах до сих пор спит магия Скульптора. Именно благодаря ей путь остается проходимым даже в конце зимы.