Ветер и искры. Тетралогия
Шрифт:
— Отличных вы себе союзничков нашли, а? — ядовито поинтересовался я.
— Не жалуюсь.
Она замолкла на какое-то время. Я обернулся, посмотрел на небо. Маленькая черная точка сделала круг и упала вниз. Кто-то из йе-арре закончил разведку. И, раз не направился к нам, значит, впереди опасности пока нет.
— Почему бы им просто не перелететь через горы, — пробурчала Проклятая, проследив за моим взглядом. — Могли бы и не плестись вместе с нами.
— Ну не все, как ты, готовы бросить своих товарищей, —
— Они мне не товарищи, и тебе это прекрасно известно. Я барахтаюсь в этих снегах совершенно по иной причине. Ты говорил с Шеном?
— О чем?
— О нашем деле, разумеется.
Я довольно громко сказал «пф-ф!»:
— Он своего имени-то толком запомнить не может, а ты надеешься, что тебя перетащат в другое тело? Придется подождать лет десять. Учить Целителя и надеяться на чудо.
— Все хотят попасть на север, — скривилась она, меняя тему.
— Благодаря тебе и твоим дружкам, — мне доставляло огромное удовольствие капать ей на мозги. — На юге ловить больше нечего.
— Простых людей наши дела не коснутся.
— Угу. Расскажи это кому-нибудь другому. Война касается всех.
— Вот так, собака! — поддержал меня Юми.
Она ожгла его взглядом, но вейе на это было ровным счетом наплевать. Я проверил, не приблизились ли мы к Кальну с Живром, не смогут ли они нас услышать, и сказал, понизив голос:
— Лаэн говорила, что Гинора верила в создание Серой школы. А ты веришь?
Она долго не отвечала, с ложным интересом изучая горы. Потом нехотя сказала:
— А разве тебе это важно?
— Речь шла о тебе.
— Я уже не знаю, во что верю, — ее ответ поразил меня. — Когда-то считала, что да. Теперь — сомневаюсь. Во всяком случае, это уже давно не является моей целью. Я считаю, что вся наша внутренняя суть «искры» — с изъяном и мы никогда не сможем создать новое, «чистое» поколение.
— А Шен с Роной?
— Их начинала учить не я… Впрочем, забудь обо всем, что только что было сказано. — Она улыбнулась, но в ее глазах не было радости. — Я солгала. Про все. Такие, как я, всегда лгут. Ну ты же знаешь.
Тиа натужно рассмеялась.
— Вот так, собака, — вновь сказал Юми, на этот раз печально, и я бы с интересом узнал, что он имеет в виду.
— Ну и тоска эта ваша разведка.
— Сама напросилась.
— Достало трястись в седле рядом с оравой идиотов. Этот Рандо всех заведет в могилу. Можешь быть уверен.
— Предчувствие?
— Жизненный опыт.
— Ну-ну. Ты так и не дорассказала про Лестницу.
— Верно. Три тракта сходятся в одной точке — у крепости, носящей такое же название. Она находится на самой вершине гор. На ледниках. Последняя четверть лиги до нее — узкие ступени. Ты, кстати, заметил, какая ровная дорога? Считается, что Кавалар ее просто выжег, расплавив горы. А потом создал
— Скажи спасибо, что нам оставили Восточный.
Кажется, я обладал уникальным умением раздражать Проклятую. Ее аж перекосило. Подумать только! Постоянно дразню змею, а она все не кусает.
— Это была шутка, — примиряюще сказал я. — Скажи, почему у этого места такое странное название?
— Лестница Висельника? Не знаю. Возможно, ирония Кавалара. Не припомню, чтобы кого-то здесь вешали.
Она помолчала немного и неожиданно добавила:
— Здесь очень красиво.
— Что-то незаметно.
— В начале лета, разумеется. Много цветов на склонах. Скалы набираются тепла и ночью мерцают. Светло, как днем. А, Бездна его забери! Поговорить не дадут спокойно!
Живр, развернув лошадь, направился к нам. У него был вид разбойника с большой дороги. Здоровый детина, обросший густой черно-рыжей бородой.
— Ничего не чувствуете? Похоже, дымом пахнет?
Тиф понюхала воздух и, отрицательно покачав головой, посмотрела на меня.
— У меня нос забит, — буркнул я.
— Вот так, собака!
— Чуешь? — спросил я у Юми, вставшего «столбиком».
— Собака! — кивнул он и спрыгнул на землю.
— Кажется, мы не ошиблись. — Кальн, подъехав к нам, следил за вейей, поспешно бегущим по дороге вперед. — У этого парня чувствительный нос.
— Как и у меня, — с гордостью заметил Живр. — Надо предупредить отряд.
— Сначала проверим, что впереди, — возразил рыцарь.
Я кивнул, соглашаясь. Тиф пожала плечами. Ей было все равно.
Мы направили лошадей следом за убежавшим Юми.
Спустя минок семь я наконец-то почувствовал, что в морозном воздухе пахнет костром. Вейя покинул дорогу, за минку забрался на вершину гряды справа от нас и исчез.
— Здесь левый и центральный пути почти соприкасаются друг с другом, — пояснила Тиф. — Затем вновь расходятся.
— То есть, ты хочешь сказать, что там вполне могут быть южане? — нахмурил светлые брови Кальн.
— Ну должен же кто-то жечь огонь, — как можно яснее показывая, что удивлена его непонятливостью, хмыкнула Тиа.
— Вон ваша белка обратно скачет, — сказал Живр, привставая на стременах.
— Сам ты белка! — возмутился я. — Он, кажется, зовет нас. Ждите здесь. — Спрыгнув с лошади и перекинув через плечо лук, я начал подниматься по скользким камням.
Вопреки моим опасениям, дорогу нельзя было назвать сложной — я достаточно споро залез наверх, даже не сбив дыхание.
— Вот так, собака! — поприветствовал меня вейя, и я осторожно выглянул из-за каменного гребня, очень напоминающего тритоний хвост.