Ветер из Междуморья. Джай
Шрифт:
– Возможно, не все они виновны?.. Убивать этих девушек...
– Что? Бесчеловечно? Кровь за кровь, юноша! Это правило жизни! Убьешь ты или убьют тебя!
Девушка не реагировала на его жестокие слова, сулящие ей мучительную смерть. Может, она не понимала языка?
– Она говорит по-нашему?
– спросил Адонаш.
– Делает вид, что нет. Но должна говорить. Убийца точно знает тарийский. Посмотрим, на каком языке они будут кричать, когда я стану вырывать им ногти!..
Божен налил вина в два кубка, подал один Адонашу.
– Тебе они понравились?
Он пожал плечами - как они могли не понравиться?
–
Адонаш уверился, что девушка не понимает языка - она спокойна, как статуя, а от этих разговоров о пытках, даже у него по спине поползли мурашки.
– Боюсь, это не будет по взаимному согласию...
– Ха!.. Так в этом же и все веселье!.. Предложу Пийклу - тот не откажется... Тем более, что он сегодня это заслужил... Так зачем ты пришел? Узнать, как я коротаю ночи?
– Нет... Это из- за... ведьмы...
Седые брови Божена взлетели вверх.
– Ведьмы?..
– Я видел суд... Я слышал, то, что там говорилось... Неужели ты, князь, веришь в бредни суеверного мужичья?.. Все обвинения против нее - чушь!.. Выдумки одурманенного вуривихой разума. Я раз попробовал эту самую вуривиху и...
– Ты молод и наивен, чтобы не сказать - глуп!.. Тебе предстоит многому научиться, Адонаш...
Князь замолчал, он стоял, задумчиво ухватив себя двумя руками за передние седые косы, а Адонаш внутренне содрогнулся - этот жест напомнил ему наставника... (Жив ли еще старик?..)
– Когда ты появился здесь, - продолжал Божен тихим, печальным голосом, совершенно ему несвойственным, - мое сердце растаяло... Я так давно не видел снежной вершины пика Тигра, так давно не слышал, как поет горный соловей в зарослях цаай. Вчера из окна башни я заметил тебя, входящего во внутренние врата и содрогнулся: словно это моя молодость решила заглянуть в пристанище одинокого горца. А когда ты вошел в зал, мое сердце облилось кровью - ты очень похож на меня... не только обычаем заплетать семь кос.... лицом, голосом, походкой, манерами, тем, что носишь два меча за спиной, как и я когда-то... Хинси спросил, не мой ли ты сын... Ты рассуждаешь, как я в юности... И ты делаешь те же ошибки...
Адонаш молчал. Он не знал, что говорить. Это было странно. Весьма странно и неожиданно...
– Я создал здесь сильное и великое княжество, которым можно гордиться. Я выстраивал новый мир в этих диких землях, применяя опыт и знания, накопленные за долгую жизнь Одаренного. И успел очень многое, в том числе - и насладиться плодами своих трудов. Теперь же мне недолго осталось топтать эту землю - всякая жизнь когда-нибудь заканчивается, даже такая длинная, какой наделили свыше меня ... Создатель сыграл с нами, отмеченными Силой, злую шутку: лишив возможности передавать дело своей жизни отпрыску - плоти от плоти, крови от крови... У меня не рождались Одаренные, чтобы дожить до этого часа, а последний, рожденный от меня неодаренный сын умер еще семьдесят лет назад, проведя всю свою никчемную жизнь под моим крылом. Я не задумывался о наследнике очень долго, а теперь чувствую скорый конец... Если я найду достойного приемника, то Божения когда-нибудь станет настоящей державой. И ее правителю не придется кланяться Огненосцам. Ты подходить для этой роли...
Адонаш стоял в ступоре, а Божен глубоко вздохнул, присел
– Да... ты послан мне свыше...
– наконец, заговорил Божен, - Позволь в твою пустую голову, где гуляет ветер, вложить несколько мудрых мыслей, позволь научить тебя не только слушать песню меча и проливать кровь, но и править! И ты будешь иметь все! Ты послан мне Создателем, как сын с моей Родины, которая, несмотря на прошедшие годы, до сих пор в моем сердце...
– Князь, я не знаю, почему ты предлагаешь мне все это, совершенно меня не зная, но... я не для этого пришел...
– Адонаш заикался.
– Я знаю тебя, поверь. Я был там, где ты сейчас. Я могу сказать, зачем ты пришел, - Божен ухмыльнулся, - ты хочешь, чтобы я отпустил эту безумную Асию, потому что она - лишь сумасшедшая, а никакая ни ведьма. Ты хочешь сказать, что казнь этой женщины - обычное, недостойное меня, убийство. Что все обвинения - бред! Что я проявлю высшей степени благородство, если освобожу ее. Так?
Адонаш кивнул.
– Но ты видишь лишь поверхность озера, а я весь подводный мир! Люди, Адонаш, всегда ропщут. Что бы ты не сделал для них - они будут недовольны. Я уничтожил стольких тварей, досаждавших жителям окрестных деревень, что не счесть, я дал пришедшим сюда людям земли - плодородные, свободные от чудовищ, богатые лесами, в которых изобилует дичь, чистыми родниками, лугами с сочными травами. Я охранял народ Божении от разбойников и создал для них законы... Но этого мало. Особенно теперь, когда чудовищ почти не осталось...
– Но как же гипок?..
Князь очень странно посмотрел на него.
– Как ты сказал? Гипок?
– Слизень...
– Где ты слышал то, другое название?
– В Городе Семи Огней, - соврал Адонаш.
Божен задумчиво кивнул.
– Людям нужны страхи и тот, кто защищает их от этих страхов, - продолжал он.
– Только это по-настоящему укрепляет власть, никакие благодеяния, милости, предоставленные возможности или справедливое правление не могут их удовлетворить - лишь защита от ужаса, с которым им не совладать!.. Не я объявляю этих женщин ведьмами. Не я обвиняю их. Я лишь выполняю волю народа. Я как бы говорю им: "Да. Вы правы. Именно она виновна в ваших бедах". Я подтверждаю их правоту, признаю их догадливость, благодарю за бдительность, узакониваю то, что они считают справедливым. Если они не будут обвинять ведьм, то станут винить меня. Ты понимаешь?
– Нет.
– За один вечер всего не объяснишь. Жаль, что в первый же день нашего знакомства, ты увидел этот суд. Это противоречивая, сложная ситуация... Понятие и принятие моих решений требует определенной зрелости. Со временем ты согласишься с необходимостью таких жертв. Эта женщина сумасшедшая, я лишь избавлю ее от страданий. Она умрет быстро. А что потом сделают с ее телом, ее уж не будет волновать...
– А ее отец?..
Князь вздохнул.
– Ты видел ее. Как ты думаешь, как долго она еще проживет? Сколько еще промучается ее отец, глядя на свою дочь, наблюдая день за днем, как та угасает. Понимаешь ли ты в своей беззаботной молодости, что такое для отца - видеть свое дитя лишенным разума? Есть у тебя дети?..