Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай

Виор Анна

Пока Скайси и Шустряк прибирались, а Адонаш, которого никакими посулами или уговорами не заставишь делать работу по дому, чистил свои мечи (или делал вид, что чистит - Мастера при таком занятии обычно мало кто осмелится упрекнуть в безделье), Джай вышел из дому. Он увидел подходящий сарай, вошел туда, снимая паутину, прикрыл за собой дверь и, призвав искрящийся туман, переместился на рынок в Баекс. Назад он вернулся с тележкой, нагруженной пятью мешками муки, мешком проса, мешком репы, были еще морковь, лук и капуста, чеснок, и даже жирная

тушка индейки сверху. Окинув взглядом свою добычу, он пришел к выводу, что жители деревни никогда не поверят, что они привезли все это в седельных сумках. Он ломал голову над тем, как скрыть свои возможности, затем махнул рукой - а зачем скрывать? Тут их сотня человек, отрезанных от всего мира. Даже если они узнают о нем все, то никому не расскажут. А если и расскажут, то им никто не поверит. Исстрадавшиеся жители этой деревушки (кстати, надо бы узнать ее название) как никто другой заслуживают чудес.

Джай весело усмехнулся и выкатил тележку из сарая.

Он прокатил продукты мимо выросшего словно из-под земли Шустряка. Челюсть мальчишки упала вниз, глаза стали раза в два больше.

– Что это такое?
– кричал он, прыгая вокруг.
– Что это? Индейка? Где ты взял? Что это? Что это? Это же капуста? Это еда! Еда! Еда!..

Крики мальчика стали привлекать внимание соседей, выглядывающих из окон и щелей в дверях. Заборов, окружающих дома, здесь не было.

– Это еда?

– Да, Шустряк, еда.

– А есть-то ее хоть можно? Не потравимся-то? Это ведь колдун ваш с синими волосами сделал! Так?

Джай усмехнулся и пожал плечами.

– Вот это да! Я тоже так хочу! Он все может! Вот это да!..

Тем временем Джай откатил тележку от дома матери Шустряка и оказался на широкой улице меж стоящих друг напротив друга рядами домов.

– Что это у тебя в тележке, внучок?
– поинтересовалась старушка, вытягивая сморщенную шею.

– Еда!..
– пискляво крикнула маленькая девчушка.

– Это чего за мешки?..
– почесывая затылок, сдвинув кожаный колпак на лоб, спросил подошедший к ним жилистый невысокий мужчина с козлиной бородкой.

Джай остановился, расправил спину, - тележка не была легкой, - подождал, пока соберется как можно больше людей.

Вдали он заметил, приближающегося размашистым деловым шагом, белобородого крепыша, что встречал их в воротах. Тот, по-видимому, был одним из важных людей в деревне, что давало ему право на строгий и немного сердитый тон:

– Что происходит? Чего собрались? Крик устроили! Ты, я вижу, не успел в Каменгорке появиться, как беспорядки устраиваешь?

Каменгорка, значит.

– Раздели на всех поровну. Индейка - мужикам, что охраняли деревню по ночам, - беззаботно сказал Джай, отворачиваясь и шагая обратно к дому Кары.

– А нам?..
– крикнул вслед Шустряк.
– Нам он еще наколдует?

Мальчик сомневался в том, что колдун наколдует еще, или попросту не хотел зря рисковать, поэтому остался, чтобы получить свою долю.

Джай вновь вошел в сарай и вновь переместился на рынок в Баекс. Тамошние торговцы будут сегодня ломать себе голову, что за чудак скупает у них продукты и тачки, откатив их за угол,

как свозь землю проваливается, а затем появляется снова и начинает все сначала.

4

– Славная краска вышла!
– Скайси любовался на свою голубую косу, отражающуюся в дне пустого медного таза.

Джай только продрал глаза. Скайси всегда вставал ни свет ни заря, и тут же принимался заниматься своей головой: то скреб бритвой лысину, то красил косичку, но это бы ничего, не буди он их с Адонашем.

Дом Кары был просторным для деревенского строения. Кроме гостиной, которая служила одновременно кухней и столовой, имелись еще две спальни. В одной спала хозяйка, а вторую отдали гостям. Шустряк, настоящее имя которого было - Бонли, предпочитал коротать теплые пока еще ночи на сеновале чердака.

У них же в комнате было тесно. Адонаш спал на полу, подстелив под бока набитый сеном тюфяк, но Адонаш всегда был неприхотлив. Они со Скайси занимали одну не очень широкую кровать, и Джай подумывал, не перебраться ли и ему на чердак: монах вертелся ночью, как юла, толкался локтями и коленями, еще и бубнил что-то о посвящении, об откровении, о радуге и прочей ерунде. А один раз вскинулся и так завизжал, что Адонаш сразу обнажил мечи, а Джай создал светильник и приготовился отражать атаку как минимум дюжины кивелов. Оказалось - кошмарный сон. Ко всему этому - еще и ранее его пробуждение.

– Если я туда еще лазурита подмешаю, синий получится?

– Разве ты не все использовал?..
– сонно пробубнел Джай, переворачиваясь на другой бок.

– Конечно, нет! Я собрал остатки в бутылочку, закрыл плотно крышкой, и храню, как зеницу ока. Ценнейшая вещь!..

– Я тебе еще сделаю, только дай поспать...

Но монах, вместо того, чтобы успокоиться, вдруг принялся копошиться в своих вещах с каким-то необычным остервенением, о чем свидетельствовали шорох, бряцание и его ругань. Джай подозревал, что до знакомства с ними, благочестивый Скайси так не сквернословил.

– Кто-то украл, смарг его сожри!.. Украл! Зачем?.. Потухни мой огонь, зачем воровать мои вещи?! Вот ведь!.. Гипокова кровь!.. Чтоб тебе сгореть в плевке кивела... Чтоб тебя бабка кафтайфа забодала... Да чтоб ты голой задницей на муравейник уселся!.. Чтоб тебя синица заклевала!..

Джай снова перевернулся, приоткрыл один глаз: Скайси вытряхнул содержимое своей сумки на кровать рядом, и перебирал бутылочки, мисочки, палочки, книжечки, лоскуты, бусы и прочие вещи, крайне необходимые в его монашеской жизни.

Адонаш сел на тюфяке, лицо его было таким, что взгляни на него сейчас вражеская армия - разбежались бы без боя все до последнего солдата. Он не говорил ни слова, и даже не смотрел в сторону Скайси, но Джай знал, что терпение его лопнуло.

– Кто-то украл мою краску!..
– взвизгнул Скайси.
– Джай! Ты?

– Зачем она мне? Я сам ее тебе дал...

– В прошлый раз...

– В прошлый раз я просто избавился от вони, Скайси.

– Так ты не брал?.. Кто же тогда? Ни искры ни пламени. Кому это понадобилось?