Ветер надежд
Шрифт:
Я взял бумагу и прочитал:
— Лунин Сергей Николаевич, — далее шли мои паспортные данные, место прописки и прочие формальные данные, — женатый на Луниной Виктории Александровне, — после чего указывались её паспортные данные, — в течение такого-то срока, отсутствовали в Москве и находились в отъезде. Причины личного характера привели к тому, что никто из родных, в частности дочь от первого брака — Лунина Дарья Сергеевна, не была поставлена в известность об отъезде, что вынудило её написать заявление об исчезновении отца.
В ходе следственных мероприятий
На основании выше изложенного, Лунин С.Н., объявившийся в г. Москве вместе со своей женой Луниной В.А., по истечении указанного выше срока и не предъявивший в органы милиции справок или иных документов, которые являлись бы вещественным доказательством невозможности сообщить своё местонахождения за указанный период времени не вправе предъявлять претензии на потерю имущества в пользу Луниной Д.С.
Далее шла подпись Селезнева.
— И что мне надо с этим сделать?
— Если вы согласны с текстом, расписаться и написать, что ознакомлены, возражений не имеете.
— И на этом конфликт исчерпан?
— Конечно.
Я написал под диктовку всё что необходимо и расписался. Передавая подписанную бумагу участковому, я не удержался и сказал:
— Вы довольны?
Посмотрев мне в глаза, он ответил:
— В том, что вы поступите именно так, я не сомневался, но то, что вы все это придумали, уверен.
— Что именно?
— По поводу того, что написано вот здесь, — и он показал на подписанный мной документ.
— Интересно, а что я должен был написать, точнее, что вы могли написать?
— Вот именно, что я мог написать. Потому и молчу, потому что для меня вот это самый простой выход, поэтому я до сих пор и хожу в старших лейтенантах.
Я посмотрел на него, явно не понимая, что он хотел сказать этой фразой.
— Извините, но я вас не понимаю?
— Всё-то вы понимаете. Знаете, — он посмотрел на часы, — мой рабочий день закончился. Вы сейчас домой?
— Да.
— Могу проводить до пол пути, заодно и поговорим в неформальной обстановке.
Озадаченный я вышел и подождал участкового на улице, пока он закрывал и опечатывал кабинет.
— Я ведь долгое время служил в Армии, и знаете, чем занимался? — сказал он, держа под мышкой папку с документами.
— Чем?
— НЛО.
— Шутите?
— Нисколько. В свое время в СССР был спецпроект, о нем даже по телевизору недавно рассказывали. В воинских частях были люди, которые каждый случай появления НЛО фиксировали, записывали показания очевидцев и отправляли рапорт по команде. Так вот я как раз и занимался этим. Наша часть была расположена в Пермской области, и я был прикомандирован к ней вести записи и наблюдения по этому вопросу. Поэтому когда вы сказали мне про инопланетян, вы зря подумали, что я вам не поверю, поскольку только в одной нашей части в мою бытность пропало четыре человека, причем три рядовых и
— А почему вы решили, что их похитили именно инопланетяне?
— Потому что именно в момент их исчезновения наблюдались появления НЛО и, кроме того, есть два свидетеля из числа рядового состава, которые письменно подтвердили факт захвата одного из пропавших представителями инопланетной цивилизации. Всё это было официально задокументировано и послано по инстанции. Тогда этим занимались серьёзно, не то, что сейчас.
— А почему вы считаете, что я не выдумал все это, просто ради хохмы?
— Потому что я по образованию психолог.
— А работаете в милиции?
— За жилье люди на стройках работают. Между прочим, когда меня вытурили из Армии, я был счастлив, что смог в милицию устроиться и получить прописку в Москве. Вам москвичам, не понять, что такое получить прописку в Москве, да ещё жилье.
— Значит, вы считаете, что я, разыграв вас, на самом деле сказал правду?
— По крайней мере, допускаю такую мысль, с весьма большой долей вероятностью.
— А знаете, что я вам скажу, это действительно так, только ведь мне всё равно никто не поверит?
— Кроме меня.
Я посмотрел на участкового, и мне вдруг по-человечески стало его жалко. Не знаю почему, толи оттого, что он до сих пор старший лейтенант, толи просто из обаяния. Бывает, когда человек просто располагает к себе и хочется вдруг поговорить с ним за жизнь.
— Знаете, когда мы летели к Марсу, пилот не понял земного юмора, когда пожелал Артуру по прилете на Землю оказаться в психбольнице. Мы так смеялись над его фразой, а он смотрел и не понимал причины нашего смеха.
— Это вы к чему?
— К тому, что я не хочу попасть в психушку или стать лабораторной крысой в каком-нибудь закрытом НИИ.
— Ах, вот вы в каком смысле. Что же в этом я с вами соглашусь, поэтому можно только один вопрос, на последок?
— Пожалуйста.
— Скажите, а почему они вас отпустили?
— Потому что нас никто не похищал.
— Не понял? Так вы были там или нет? — и он показал пальцем в небо.
— Видите ли, простите, как вас величать?
— Игорь Витальевич.
— Игорь Витальевич, знаете, если я вам скажу, что весь мир, который вы видите вокруг себя, со всеми его недостатками, пороками, мерзостью и прочими измами, на самом деле мог быть совсем иным, если бы,… — я вдруг запнулся на слове бы, потому что подумал, что если скажу, что стало с нашим миром, который я же смог изменить и тем самым уподобился самому Господу богу, то вряд ли прощу себя когда-нибудь минутную слабость, и то тщеславие, с которым это будет сказано. А потому произнес совсем иное, — …не инопланетяне. Они создали нас и смотрят, как мы взрослеем и радуются, когда мы совершаем что-то хорошее, и огорчаются, когда мы играем в войну, не понимая какой бедой это может обернуться.