Ветер надежды

Хатчингс Моника

Чэпмен и Мервин пытались ускорить ход яхты. Но вскоре настал момент, когда «Грифон», обогнувший скалу и направившийся обратно, прошел мимо них. Четверо членов его экипажа собрались наверху и отсалютовали команде «Черного лебедя». Мартин разглядел плотную фигуру Дейва у штурвала и долговязого Пратта.

Расстояние между двумя яхтами стремительно увеличивалось, и к тому времени, когда «Черный лебедь» обогнул скалу Блэкмор-Рок, «Грифон» можно было разглядеть лишь изредка, когда обе яхты одновременно вздымались на гребне волны. Быстро стемнело, налетел еще один шквал,

и ветер усилился, но «Черный лебедь» держался молодцом. Мартин и Чэпмен с Мервином теперь стояли на вахте по два часа попеременно, а Бенита оставалась внизу. Она варила им кофе, но готовить ужин не могла: ее все-таки укачало, хоть она и бодрилась. Мужчины решили между собой, что пока обойдутся галетами и сыром.

Внезапно Мервин побледнел.

— Думаю, у меня то же самое, что и у Бениты, — пробормотал он.

— И у тебя? — Чэпмен уставился на него. — Ну и команда подобралась! Одна половина валится с морской болезнью, другая — просто за борт! Из всего экипажа остается старый человек, которому доктор советовал не волноваться и который даст дам вам всем сто очков вперед!

Бенита нежно поцеловала его.

— Извините. — Мервин проскользнул мимо них, и Бенита вздохнула:

— Какая жалость, что море так действует на людей. Ничего, когда Мервина стошнит, ему сразу станет полегче, как мне сейчас.

Но Мервину не полегчало. Когда Мартин, отстояв вахту, вернулся в кубрик, тот был бледным, трясущимся и годился разве что на вахту в собственной койке. Чэпмен только рукой махнул:

— Ладно, ребята, я могу один управиться с судном. А ты, Мартин, пока прикорни.

— Ладно, но спать я не стану. Просто полежу в кают-компании, задрав ноги. Если вам понадоблюсь, постучите по люку. Но прежде, я думаю, нам с вами надо взять рифы.

— Что? И потерять при этом по крайней мере пол узла скорости?

— Ветер очень сильный.

— Не бойся, мой мальчик, я буду следить за ветром. Но моему «Черному лебедю» нравятся все ветры. А вот как поведет себя «Грифон», мы еще посмотрим!..

Мервин лежал, тихонько постанывая, Бенита протирала ему лицо. Мартин съежился в своем углу как раз под носовым люком, когда это произошло.

Яхта начала дрожать и зарываться носом. Мартин мгновенно выскочил на палубу, даже не закрыв за собой люк. В темноте он едва разглядел, что Чэпмен борется со штурвалом. Весь кокпит был залит водой.

— Что случилось? — Мартин бросился к нему.

— Девятый вал!

— Лучше все-таки взять рифы.

В этот миг на них обрушился поток воды.

— Нет, я бы не хотел этого делать. Возвращайся в кубрик, а то Бенни будет волноваться.

— Хорошо. Но я скоро вернусь.

Бенита стояла на коленях, запихивая остатки провизии в один из нижних рундуков. Она испуганно уставилась на Мартина:

— Там все в порядке?

— Да, но нам придется понадежнее закрепить наши грузы и крепко задраить люки. Снаружи немного задуло.

Судно снова затряслось и зарылось носом. Бенита встревоженно вскинула голову:

— Что это было? У нас пробоина, мы потеряли управление или еще что-нибудь?

— Ни то, ни другое,

ни третье. Просто на нас обрушился девятый вал. Время от времени появляется волна, которая выше и мощнее остальных. А иногда, особенно в больших морях, можно наблюдать волну, которая выше всех самых высоких волн. Вот ее-то и зовут девятым валом.

— Понятно. Вы рассказывайте дальше, а я сяду на пол, тогда не будет так страшно. Тому, кто сидит ниже всех, некуда падать.

— Вы прекрасны! — вырвалось у Мартина. — И я люблю вас! Когда мы вернемся домой, выйдете за меня замуж?

Изумленная Бенита широко раскрыла глаза:

— Вы и вправду заставляете меня забыть о страхе. Скажите еще что-нибудь. Мне это нравится.

— Я не могу. — Он притянул ее к себе и, сидя в тесном камбузе, сделал то, о чем страстно мечтал многие дни и ночи, — крепко обнял Бениту и поцеловал.

Та легонько оттолкнула его:

— Эй, секундочку, напарник, — так, кажется, говорят? Я ведь помолвлена с Мервином. И хотя это неплохой способ забыть о девятом вале, лучше перестаньте.

Но Мартин не выпустил ее из своих объятий.

— Вы не помолвлены официально, — сказал он.

— Нет, помолвлены. Я об этом никому не говорила, но часы — его обручальный подарок.

— Эти часы… — начал Мартин, но ему не удалось договорить, так как в следующий миг палуба вздыбилась, потолок кают-компании закрутился и все судно, казалось, повисло в воздухе, как скаковая лошадь, взметнувшаяся над высоким барьером. Мартин прижал Бениту к себе и закрыл ее своим телом.

Верхняя часть газовой плиты пронеслась над ними, едва не угодив Мартину в голову. Дверцы рундуков распахнулись. Кастрюльки, чайники и прочая утварь замелькали в воздухе с грохотом, который заглушал лишь рев воды, ворвавшейся через люк. Яхта вибрировала со страшным скрежетом, всюду погас свет. Mapтин схватил Бениту и вытолкнул ее наверх, на палубу, через трап, залитый водой.

В самоотливном кокпите уровень воды быстро понизился. «Черный лебедь» пока держался на плаву.

Мартину удалось зажечь фонарик и оценить размеры разрушений. Он увидел, что страховочный линь все еще привязан к штурвалу, абсолютно ненужному сейчас. Где-то там за другой его конец держался отец Бениты. Чэпмена отнесло к согнувшемуся кормовому поручню, и Мартин разглядел, как тот, вцепившись в фальшборт, висит наполовину на палубе, наполовину в воде.

— Закрепите страховочный леер и дайте мне руку! — крикнул он Бените. — А теперь ложитесь и не бойтесь, вас уже не смоет за борт. Хватайте отца за руку и тяните.

Вдвоем они втащили Чэпмена на палубу, а затем — на трап, ведущий в кубрик. Мартин осветил фонариком кают-компанию. Камбуз был полон воды, и Мервин с побелевшим лицом медленно брел через него на свет фонаря. Он протянул к ним руку.

— Слава Богу, вы здесь… Я думал, что потону там, как крыса в капкане.

— Начинайте-ка лучше откачивать воду, пока мы не пошли ко дну! — резко оборвал его Мартин, а сам занялся Чэпменом. Тот был в сознании, но задыхался.

Бенита бросилась вниз, чтобы принести бренди.