Ветер перемен
Шрифт:
Многие из коллег к нему потеряли деловой интерес из-за того, что посвятил себя политике. И вот — в обстановке почти всеобщего забвения, в разгар чудесной майской поры, — ему «стукнуло» семьдесят. И эту совсем не рядовую дату в жизни членкора Артёма Сергеевича Наумова почтили лишь его родные и самые близкие друзья.
В последние годы все свои дни рождения, приходившиеся на последнюю декаду мая, он отмечал на даче. Весна в это время полностью вступала в свои права, и погода обычно не подводила. Старые друзья охотно туда приезжали, чтобы поздравить его и приятно провести время на свежем воздухе. Тем более что дом был большим, отапливался,
На просторной застекленной веранде за длинным столом собиралось много народу, ибо в дачном поселке Наумова окружали сплошь бывшие сослуживцы, с которыми он сохранил добрые отношения, а с семьями Полунина и Кругаля водил тесную дружбу. А Царевы и Максименко приезжали на своих машинах в любую погоду и не пропустили ни одного его дня рождения.
Вот и на юбилее, несмотря на отсутствие именитых гостей, за праздничным столом было тесно. Максименко и Полунин, оба речистые, сменяя друг друга, выступали в роли тамады, умело дирижируя тостами. Кругаль, славящийся в их кругу, как талантливый сочинитель стихов и эссе, зачитал поздравительную оду, а прибывший на юбилей Олейников, с которым у Наумова сохранились теплые отношения еще с учебы в МАИ, торжественно вручил ему «Большую золотую медаль» от друзей-однокашников по институту.
Но больше всех порадовала Артёма Сергеевича верная подруга жизни Варя: вместе со своей племянницей Танечкой тайком от него оформила огромную стенгазету с фотографиями, где с добрым юмором, но отдавая дань заслугам и достижениям, в стихах описала биографию мужа с момента появления на свет и до старости. Например, отыскав в пачке старых фотографий снимок, где он еще студентом в доме отдыха обнимался с красоткой, подписала его так:
Холостым имел успех, Девушек любил он всех. Парнем был совсем не робким, Предприимчивым и ё…ким.Как и все предыдущие дни рождения на даче, юбилейное торжество прошло дружно и весело. Праздничный стол ломился от самой лучшей выпивки и деликатесов, а Варя щедро наготовила всего, на что был способен ее кулинарный талант. В довершение обжорства вечером жарили отличные шашлыки, а потом допоздна пили коктейли, сидя у пылающего камина и соревнуясь в умении рассказывать анекдоты.
Всем было весело, и лишь у Наумова временами все же щемило сердце. Но не потому, что не было правительственных наград и поздравлений. И не оттого, что не зачитывались банальные адреса в папках и не звучали приторные хвалебные речи. В день своего юбилея он с особой остротой ощутил, как мало сделал полезного для общества и те личные неудачи, помешавшие ему создать большую дружную семью, о которой всегда мечтал.
«Нет моей вины в том, что это мне не удалось, — думал Артём Сергеевич, глядя на языки пламени, пляшущие в камине. — Ведь я всегда был честен в любви, стремился сделать нечто большое и значительное для гражданской авиации. И сейчас тоже поставил перед собой грандиозную цель: хочу помочь своему народу обрести достойную жизнь».
Он покосился на жену, хохочущую над смешным анекдотом, который рассказал Максименко, и у него потеплело на сердце. «Ну, не удалось завести много детей. Видно, мне начертана иная судьба, — пришла утешительная мысль. — Бог дал мне способности, которые я обязан использовать. И наградил меня Варей! Разве это не семейное счастье?»
Наумов
Глава 6
Грабительский капитализм
После разгрома оппозиционного парламента очередная эйфория, охватившая победителей, выразилась в том, что окружение Ельцина на скорую руку сколотило Конституционное собрание, чтобы подогнать основной закон страны под действующего президента, предоставив ему неограниченные права. Воспрепятствовать этому никто не мог. Руководство разогнанного Верховного Совета сидело в тюрьме. Генеральный прокурор Казанник, будучи честным человеком, подал в отставку, а его обязанности временно исполнял послушный ставленник кремлевской администрации.
Правда, заключение Руцкого, Хасбулатова и мятежных депутатов длилось недолго. Им объявили весьма сомнительную и ничем не аргументированную амнистию. Этого следовало ожидать, так как обвинение в антиконституционных действиях было несостоятельно. Суд над ними, чреватый неприятными последствиями для самих обвинителей, грозил скандалом мирового масштаба.
— Очень жаль Казанника. Его уход с поста Генерального прокурора большая потеря для правосудия, — с сожалением сказал жене Артём Сергеевич. — Он, хоть и был сторонником Ельцина, но, как честный человек, все же сдерживал рост коррупции и казнокрадства. Теперь им будет открыта «зеленая улица»!
— А я думаю, что он подал в отставку потому, что перестал быть сторонником Ельцина, — предположила Варя — Ты, видимо, вспоминаешь, как Казанник уступил ему свой мандат депутата Верховного Совета СССР? Но с тех пор он, как и все, кроме окружающих Ельцина проходимцев, наверняка в нем разуверился.
— Да уж, пожалуй, нашему президенту не только Казанник, а никто уже не верит, — нахмурился Артём Сергеевич. — Его рейтинг упал, и изменение Конституции не поможет ему вернуть доверие народа, если будет продолжаться безудержный грабеж страны, если Ельцин его не остановит и не выполнит хоть что-то из обещанного.
— Он должен сделать что-то значительное, чтобы поднять свой авторитет и вернуть доверие своих сторонников, — согласилась Варя. — Думаю, Ельцин сам это понимает и что-нибудь предпримет. У меня такое предчувствие, будто что-то вот-вот произойдет.
— Теперь точно надо ждать новых потрясающих событий. Ты же — известный оракул! — улыбнулся Наумов и уже серьезно добавил: — Только бы это не было новой авантюрой, добавляющей тягот, коих и без того всем хватает.
То, что интуиция в очередной раз не подвела Варю, подтвердил забежавший к ним по какому-то делу Царев.
— Вы слышали, что затевает наша правящая хунта? Маленькую победоносную войну! — с порога ошеломил он их невероятным известием. — У меня вполне достоверные сведения, что Ельцин решил послать в Чечню армию на усмирение Дудаева.
— Ну ты и скажешь: хунта. Может, и с войной преувеличиваешь? — усомнился Наумов. — Какая может быть война, когда для наведения порядка достаточно послать туда одну танковую роту? Я слышал, что как будто так заверял всех министр.
— Какая война может быть против своего же народа? — поразилась Варя. — Чечня — ведь это тоже Россия! Как можно посылать туда войска? Для чего же тогда у нас милиция и ФСБ?