Ветер перемен
Шрифт:
В Орлином Гнезде их встречали. У Осмунда чуть челюсть не отвалилась, когда он увидел, кто именно их ждет у ворот.
— Какого хера ты на меня так уставился, Кеттлблэк? — прорычал Сандор Клиган вместо приветствия. Его обожжённое лицо жутко ощерилось. — Теперь ты такой же мертвец, как и я. Присоединяйся!
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — Осмунд мало кого боялся на этом свете, но с Псом ссориться не торопился.
— Мне насрать, кого ты думал или не думал увидеть, — за прошедшие месяцы характер Пса стал еще хуже.
В сопровождении Пса они поднялись в один из покоев. Как всегда изысканно одетый, улыбающийся Мизинец встретил и долго расспрашивал о том, как все прошло, и об общем положении дел в столице.
С каждым их словом радость все сильнее разгоралась в его серо-зеленых глазах.
— Он точно убит? — еще раз спросил Бейлиш.
— Так же точно, как вы стоите передо мной, ваша милость, — невольно усмехнулся Осмунд. — А что, разве вороны еще не разнесли эту весть по всему королевству?
— Пока нет, мой друг. Вероятно, Ланнистеры не торопятся объявлять о таком событии. Какой удар по престижу! Как я их понимаю, — он негромко рассмеялся. — Что ж, вы все сделали прекрасно. Очень жаль, что погиб Осфрид, он был умелым воином, и я скорблю вместе с вами. Но мертвых не вернешь, а живым надо заниматься своими делами. Отдыхайте парни, ешьте, пейте, помойтесь и начинайте уже выбирать замок. Вы его заслужили, черт возьми.
Несколько дней братья провели в одной из башен. Устроили их, надо признать, с большим комфортом. И даже холод в тех мехах и одеждах, что им дали, уже не чувствовался так сильно. В очаге горел огонь, они заливали вином скорбь о Осфриде, съедали горы мяса и трахали девок, что доставлял им Мизинец. Все начало налаживаться. Брата уже не вернешь, но такова судьба воина. Рано или поздно все они последуют за ним.
Отец отправился обратно в Чаячий город выполнять очередное поручение Бейлиша.
В один из дней, прогуливаясь на маленьком внутреннем дворе и мечтая поскорей спуститься с этих долбанных гор, они натолкнулись на необычного человека. Хмурый мужчина с замотанным глазом показался им смутно знакомым.
Осмунд напрягся и неожиданно понял, что перед ними лорд из Дорнийских Марок, Берик Дондаррион — высокий, ладный и стремительный. Сразу вспомнилось, что последний раз он его видел, когда еще живой Нед Старк посылал Дондарриона в Речные Земли утихомирить Григора Клигана.
Тогда Берик выглядел молодо и красиво. О, Боги, около полугода прошло с того дня, но как сильно все поменялось! Страна стала иной, люди стали другими. Дондаррион постарел, в бороде завелась седина, а на лице морщины. Да и вместо правого глаза у него теперь повязка. Похоже, не одним Кеттлблэкам есть что рассказать.
Берик узнал их, кивнул и молча прошел мимо, кутаясь в плащ. Казалось, на его лице навечно
И все же Дондаррион, так же как и Пес, здесь неспроста. Похоже, Мизинец собирает веселую компанию.
— Что-то назревает, братец, помяни мои слова, — Осни улыбнулся. Казалось, он прочел его собственные мысли. И повторил. — Что-то назревает.
Комментарий к Глава XV. Радости и горести
“где из Божьего Ока вытекает речка Озерица”* - эта река есть на всех картах Вестероса, но ее название нигде не встречается. Так что это авторская версия.
“Королева Серсея нуждалась в верных людях, и она попросила Мизинца их найти”* - факт из канона. Как бы дико это не звучало, но так и есть.
========== Глава XVI. Мертвым — слава, живым — жизнь ==========
Глава XVI. Мертвым — слава, живым — жизнь
Над Королевской Гаванью «плыл» печальный колокольный звон — столица и страна прощалась с десницей, лордом Тайвином Ланнистером.
Многотысячная толпа окружила Великую Септу и Золотые плащи с трудом сдерживали ее напор. Люди, хоть и стремились протолкнуться поближе, по большей части вели себя тихо и спокойно — из жизни ушел серьезный человек, и даже после смерти относились к нему соответственно.
Великий Септон, благообразный старик с пышный бородой, одетый в белые одежды и тиару из витого золота и хрусталя, торжественно и величественно вел службу, читал молитвы и призывал Семерых не оставить Тайвина после смерти. Многочисленные помощники и младшие септоны подносили и относили священные предметы, зажигали свечи и помогали в панихиде. Во время церемонии священники выходили и заходили в Главный Зал через Двери Отца, септы — через Дверь Матери, а Молчаливые сестры — через Дверь Неведомого.
Процедура прощания с такими знатными людьми за тысячелетия была отработана в Вестеросе до мелочей. Каждый знал, где стоять, что делать и даже о чем думать.
Тело десницы, одетое в парчу и виссон золотистого оттенка, отороченного горностаями, положили на богато убранное бархатом возвышение в центре Главного Зала. На его закрытые глаза положили два округлых камня, в руки вложили меч, а к груди прикололи знак десницы.
Сквозь огромный купол из стекла, хрусталя и золота свободно проникали солнечные лучи. Пахло ладаном и благовониями.
Внутри Септы собрались самые знатные и влиятельные люди Вестероса — лорды, рыцари и родственники.
Все они стояли и молча смотрели на останки десницы, часто переводя взор в мою сторону. Их взгляды — скорбные, внимательные, настороженные, задумчивые, ироничные, жадные, требовательные, словно пронзали меня.
С момента смерти Тайвина прошло три дня — это время мы не торопились открывать его смерть и объявили о ней лишь вчера утром, зачитав указ, в котором говорилось, что злые недруги нанесли коварный удар и что король так просто этого не оставит.