Ветер перемен
Шрифт:
Множество родни — Серсея, Томмен, Мирцелла, Джейме, Тирион с Сансой, Маргери с братом Гарланом и его женой, бабка Дженна, вместе с мужем и детьми, которые успели на церемонию буквально в последний момент, члены Малого Совета и другие, не такие значительные люди, окружали возвышение с телом со всех сторон.
Я смотрел на того, кто в этой жизни стал называться моим дедом. Он был великим человеком, и с этим не поспоришь. С ним закончилась целая эпоха и это тоже правда. Одни люди сошли со сцены, другие лишь готовились на нее подняться.
Его советы, указания
Был ли он простым человеком? Конечно, нет. Как и каждый великий лорд, он был тщеславным, гордым, обидчивым и властным. Да, именно таким он был. А еще надежным, спокойным, дальновидным. И он умел держать всю эту свору, что нынче делала вид, что скорбит, в руках.
Вначале он был чужим человеком, но сейчас я бы уже не смог так сказать. Он занял определенное место в моей жизни, и теперь на этом месте образовалась пустота.
Служба шла долго. Маргери держала меня под руку и ничего не говорила. Пару раз она присаживалась на небольшую, богато отделанную золотом и слоновой костью скамеечку — беременность проходила непросто, и ей было сложно стоять все время. Около нее также часто отдыхала и Санса — после Севера ей здесь даже тяжелее. Мирцелла и жена Эдмара Талли — леди Рослин, находились по левую руку от меня. За ними стояла задумчивая Серсея. Скорбь по отцу соседствовала на ее лице с властностью и отстранённостью.
Мои мысли, под звон колоколов и слова молитвы текли неспешно…
Все эти люди, что меня окружали, были кровью и плотью самого Вестероса. А я здесь чужак. И сейчас я начал понимать, что пытаясь остаться собой, пытаясь сохранить в себе честь и достоинство, справедливость и милосердие, доброту и искренность, я показывал себя не самым лучшим образом. Я пытался остаться человеком — как я это понимаю, но Вестерос жестокий мир и зачастую доброту здесь воспринимают как слабость. Особенно, когда такие качества демонстрирует король.
Конечно, хороший монарх должен быть таким, как я его видел, но в то же время он должен уметь быть жестким и властным, суровым и воинственным. Одной рукой он должен давать, а второй наказывать. Он должен уметь гнуть гордые шеи. Политика кнута и пряника. И вот о кнуте я, похоже, немного позабыл…
Что ж, будет вам кнут. Видят Боги, не таким я хотел стать. Я думал, что смогу сохранить в себе многое из прошлого. Но я жил в совершенно ином времени и другом месте, там, где моральные и нравственные нормы сильно отличались от Вестероса, и где жизнь имела куда более высокую цену, чем здесь.
Вы хотели сильного короля? Вы его получите, сиры и леди! Я сжал челюсти и обвел взглядом всю эту богато одетую толпу. Похоже, пришло время меняться.
Служба закончилась. В тот же вечер на Запад, в Утес Кастерли отправился погребальный кортеж, включающий в себя более пятидесяти рыцарей, сопровождающих тело Тайвина Ланнистера.
На следующий день, совершенно случайно, отравили королевского
Такой вариант показался мне более спокойным и эффективным. Это куда лучше, чем брать Меррина под стражу, отстранять его от службы и искать, а потом предъявлять официальные доказательства вины и предательства. Все это требовало определённых усилий и времени. А дел и помимо этого хватало.
Вину за смерть гвардейца мы незамедлительно возложили на врагов Короны. Джейме лишь тяжело вздохнул — он в общих чертах знал о готовящемся. Впрочем, это не значило, что он был в полном восторге, ведь гвардейцев не хватало.
Он написал письмо в Старомест и Гарт Серая Сталь с восторгом принял предложение вступить в Королевскую гвардию. Но пока он еще не прибыл, у нас имелись целых три свободных места.
Мы встретились с Киваном в моем кабинете — этот разговор было нельзя откладывать.
— Итак, каково твое решение? — спросил я его, когда Джекоб разлил вино в бокалы и удалился. Мы остались вдвоем, сев друг напротив друга в удобные кресла.
— Я только начал понимать, что же такое быть мастером над шептунами, и вот ты предлагаешь мне новую должность, — в его голосе слышались ворчливые нотки. А еще в них слышалось удовлетворение — словно я польстил ему своей просьбой. Хотя, почему польстил? Так оно и есть. Несмотря на то, что еще при жизни Тайвина я всячески показывал симпатию и уважение к Кивану, такое предложение явно не пустой звук.
— Если откажешься, то десницей станет лорд Матис Рован. Других кандидатур я просто не вижу. Так что решение за тобой, как скажешь, так и будет, — я откинулся на спинку и задумчиво посмотрел на свет сквозь вино в хрустальном бокале.
На столике около нас стоял тонко нарезанный сыр из Вольного города Лорат и чудесные фрукты с Летних островов. Тамошние манго просто бесподобны.
— Да, непростой выбор, — он, по моему примеру откинулся назад и на мгновение прикрыл зеленые глаза — Ты же знаешь, Джоффри, что я никогда особо не стремился на первые роли. Твой дед и мой брат всегда любил выступать лидером и вождем. А вот мне вполне хватало места и за его плечом. До сей поры…
— Все меняется, дедушка. И сердце подсказывает, что сейчас начнутся трудности. Враги осмелеют, недруги поднимут голову. И нам всем нужен надежный и верный человек. Так что мое предложение, это не только честь, но и еще огромный долг. Так я могу на тебя рассчитывать?
— Что будет с Серсеей? Она не обрадуется мне в новой роли.
— Её я возьму на себя и постараюсь отправить в Утес. Итак?
— Тогда я согласен, — послышался глубокий вздох.
— Лорд Киван Ланнистер, с этой минуты я, король Джоффри Первый назначаю вас десницей и опорой государства, — я достал из небольшого сундучка тяжелую цепь в виде золотых рук, каждая из которых сжимала запястье другой. Раньше ее носил Тайвин.