Ветер перемен
Шрифт:
Он невесело вздохнул, допил вино в чаше, закрыл книгу и вернулся мыслями к более насущным вопросам.
Первым делом необходимо прибрать к рукам остальных рыцарей и внушить им надлежащее почтение. А еще было бы лучше, если от троих из них — Меррина, Осмунда и Бороса удалось бы избавиться.
Как жаль, что гвардейцы приносили пожизненную Клятву! Впрочем, Серсея на такие мелочи внимания не обращала, а значит, у него был шанс подчистить Королевскую Гвардию.
Кроме всего прочего, на плечи лорда-командующего ложилась очень важная и ответственная забота — обеспечение безопасности короля. О той головной
А еще ему необходимо найти партнера для тренировок. Такой человек мало того, что должен был быть искусным, так еще и не болтливым — а с этим уже сложнее.
Возможно, сир Аддам неплохо подойдет к подобной роли, но он, в силу своей должности, слишком заметен и занят.
Джейме встал, поправил перевязь с мечом, одернул великолепный, белоснежный плащ и отправился выполнять свои обязанности. Он прошелся по Красному замку инспектируя караулы и охрану, навестил Серсею и Тириона, проверил своих братьев по оружию, еще раз уточнил, как завтра будет проходить свадебная церемония, и постарался вникнуть в огромное количество столь важных мелочей.
В тот день, ближе к вечеру, Квиберн наконец-то доделал и принес ему то, что он так долго ждал — протез на руку.
— Как он сидит, не жмет? — спрашивал его Квиберн, бывший мейстер, пожилой и седой человек с отеческими манерами, доставая из сумки на поясе новую руку. Сначала он надел на культю чехол из мягкой, тщательно выделанной кожи, а уже потом «посадил» сам протез и зафиксировал его ремнями.
— Вроде неплохо, — Джейме взмахнул искусно сделанной из золота рукой. Если не приглядываться, то она могла сойти и за настоящую. Правда, ни меч, ни чашу держать не могла. — Она полностью золотая?
— Нет, сир, — Квиберн по своему обыкновению говорил тихо и вежливо. — Золото металл слишком мягкий для человека с вашим родом занятий и вашими привычками. Это позолоченная сталь.
— Так даже лучше, — Джейме поднес руку ближе к глазам. Да, сделана она весьма искусно, напоминая живую часть тела с пальцами, ногтями, фалангами и костяшками. Но рука имеет собственный вес, а к этому надо привыкать. Да и что с помощью нее можно делать? Лишь врезать, как кулаком, вот и все. — Мы говорили о возможности зафиксировать в ней меч или хотя бы держать поводья. Что с этим?
— Поводья держать вы сможете. Обратите внимания, как изогнуты пальцы. Правда, их легко выронить. Но думаю, что со временем некоторые навыки вы сможете приобрести.
— А что с мечом, щитом или кинжалом?
— Меч или кинжал вставить можно, надо будет лишь привязать их перед боем, — Квиберн достал из сумки дополнительные ремни и крепления. — Вот, сир, я приказал все сделать специально под вашу новую руку.
Увиденное Джейме понравилось. Не то что бы он пришел в восторг, но в его положении надо брать от жизни и то, что дают. Если вторая рука сможет хоть что-то держать, это будет просто замечательно. Хотя металлическая и негнущаяся кисть не шла ни в какое сравнение с живой и подвижной рукой, с сильными и ловкими пальцами…
Джейме еще раз взмахнул новой рукой, на миг нахмурился и все же решил, что эта вещь его устраивает…
==========
Глава III День
Немного придя в себя, я начал осматривать зал. Здесь стояли три больших стола. Первый — для короля, великих лордов и их родственников. За вторым столом расположились люди не такие знатные, а за третьим простые рыцари, представители менее значимых домов. Впрочем, такими они казались лишь в сравнению с высшей знатью. Так-то, у многих из них имелись собственные замки, отряды воинов разной численности и стабильный доход.
Все эти люди громко смеялись, славили королевский брак, не забывая при этом «налегать» на завтрак и периодически посматривая в сторону главных лиц.
За одним из столов, в окружении явно хорошо знакомых людей, уже сидел и выпивал сир Таллад. Я нахмурился — разве он не должен охранять своего короля?
По правую руку, через семь человек, находился Тирион Ланнистер и его жена, Санса.
Тириона я узнал сразу — маленький человек с сильными руками, золотисто-светлыми волосами, шрамом на носу и глазами разного цвета — один зеленый, другой черный. Он смотрел цепко, очень внимательно, слегка иронично. В его глазах плясали черти, а на губах играла одновременно скучающая и язвительная улыбка.
Тирион на пустяки не разменивался, опустошая одну чашу с вином за другой. Впрочем, на его поведении это никоим образом не сказывалось — чувствовался многолетний опыт. Он почти сразу перехватил мой взгляд, и когда я ему кивнул, он с некоторой задержкой криво ухмыльнулся и отсалютовал мне чашей с вином. На пальцах сверкнули два массивных перстня.
За Тирионом расположилась Санса — очень изящная, утонченная леди с волосами цвета осенних листьев. Её кожа казалась тонкой, как фарфор, чистой и нежной. Тонкие брови безупречной формы подчеркивали блеск голубых глаз. Вся ее хорошо развитая, девичья фигура так и привлекала взгляды окружающих мужчин. Наверное, она многим казалась красивой. Но лично мне она не очень-то понравилась.
Санса держалась так ровно, словно ей в задницу вставили древко от алебарды. И даже сидя было видно, что она весьма рослая. Если она еще продолжит расти, то не один Тирион будет смотреть на неё снизу вверх. Девушка выглядела вежливой, умной… и никакой.
Понятное дело, последние события изрядно её подкосили. А придурок Джоффри оставил в душе и на теле глубокие раны. Тело-то заживет, а вот шрамы внутренние, наверное, не так легко вылечить. Вот поэтому она чем-то и напоминала красивую и неживую механическую куклу.
Санса смотрела на меня с холодным безразличием. Мне показалось, что в глубине ее красивых глаз застыло отвращение вперемешку со страхом.
Еще один человек, которого Джофф сделал врагом. Я вздохнул и вернулся к завтраку.
Великий мейстер Пицель, несмотря на то, что был лыс и толст, держался с большим достоинством. Высокий, морщинистый лоб и неторопливость в движениях придавали ему важный и мудрый вид. Правда редкая, клочками бороденка, не скрывающая слабый, безвольный подбородок, несколько портила общее впечатление. На шее у него висело несколько цепей, каждое звено которых отличалось не только по цвету, но и по форме. Я смутно помнил, что Пицелю где-то за восемьдесят лет, но он выглядел вполне бодро для старикана столь почтенного возраста.