Ветер перемен
Шрифт:
Этот человек не был злым по своей природе. Возможно, он один из лучших мужчин, что ей довелось встретить. Но у него есть дети, родичи и друзья. У него есть Долг — и она знала, что такое королевский долг и как это важно. Он просто не мог повести себя иначе. В этот момент она все поняла окончательно. Она не простила и не собиралась этого делать. И все же ей стало жаль, что она и Джоффри оказались во враждующих сторонах. Все могло сложиться иначе.
Странная тишина и благодать уже коснулись ее сердца, прогоняя обиды, расспыпавшиеся амбиции и боль. Она спокойно и очень грациозно встала на колени.
Неземное знание коснулось ее разума, и девушка увидела, что ее путь на этом не кончается. Он лишь начинается. Сейчас она ясно видела, что впереди ее ждет долгий отдых и новая жизнь. Как же хорошо будет…
Дейенерис Таргариен глубоко вздохнула, прикрыла глаза и услышала резкий свист рассекаемого воздуха. И все закончилось.
Толпа выдохнула, как единый человек. С ближайших крыш сорвалась стайка испуганных голубей, и шум от их крыльев разнесся над площадью. А потом заплакала какая-то женщина…
Комментарий к Глава XXIII. Пламя и кровь
Поддержите два заявки по Игре Престолов:
– Лансель Ланнистер https://ficbook.net/requests/405409
– Эдмар Талли https://ficbook.net/requests/405121
========== Глава XXIV. Стена ==========
Глава XXIV. Стена
Размышляя про Стену и те силы, что она сдерживает, я ловлю себя на странных, можно сказать, парадоксальных мыслях. Что если с Великим Иным вообще ничего не надо делать? Стена стоит уже тысячи лет. Возможно, она простоит еще столько же — если не пытаться убить Иного, не дарить ему новых погибших людей и не атаковать его с помощью драконов. Иногда мне кажется, что надо просто оставить его в покое и рано или поздно Долгая Зима закончится, Иной уснет на очередную условную тысячу лет и все будут счастливы.
Марвин Маг, с которым мы неоднократно беседовал о таких вещах, со мной не соглашался. Вернее, частично не соглашался.
— Возможно, ты и прав, Джоффри, — мы сидели с ним в моем отремонтированном кабинете и я невольно, с большим удовлетворением, посматривал на стену, где искусные художники и ювелиры вновь создали огромную карту Вестероса — в этот раз она получилась даже лучше той, прежней, пострадавшей при нападении Дейенерис на Красный замок. — Но Иной не человек и не стоит подходить к нему с обычной меркой.
— И как к нему подходить? — я с удовольствием отпил из бокала глоток черного, как деготь, пива. Сейчас, во время начавшейся Зимы, в Королевской Гавани похолодало, и такой напиток неожиданно начал завоевывать популярность среди знатных и богатых людей. Отдающее жженой листвой, слегка обжаренным ячменем и ноткой горечи, оно было невероятно вкусным и душистым. А уж про копченую семгу, которая под такое пиво шла просто идеально, и говорить не приходилось.
— Сдается мне, что именно Иной влияет на Долгую Зиму, вызывая и провоцируя ее, — Марвин по моему примеру так же сделал долгий глоток, отставил стакан, вытер уста тыльной стороной ладони и даже крякнул от удовольствия. — Он представляет собой некий вселенский фактор, полностью исключить который никогда и ни у кого не получится. Он как свет звезд или приливы
— Советуешь забыть про эту проблему?
— Нет. Ее надо решать, но каким-бы ни было королевское решение, окончательную точку оно не поставит. Вот что я хочу сказать.
Я знал, на что намекает архимейстер. Мы с ним прочитали немало книг про то, что Иного уже «убивали», что и раньше находился так называемый Азор Ахай, и что люди обходились и без него, и что два раза за эти тысячелетия Иной пытался штурмовать Стену. Причем, что любопытно, он не мог ее сломать или обойти по морю — его армия не умела плавать и боялась воды. Иной, как и обычный военачальник, штурмовал Стену. Правда, сохранились упоминания об используемой им непонятной магии.
А это значило, что Иной вновь попытается штурмовать Стену. И нынешний, малочисленный Дозор, его не удержит. Значит, нам необходимо действовать, а не сидеть на месте.
Десница, лорд Матис Рован, тем временем занимался решением «северного» вопроса. Рикон Старк оказался, как я и предполагал и как подтвердил Бран, у Амберов, в замке Последний Приют.
Амберы умели выбирать момент и правильно делать ставки. Они выждали время, увидели, что мы победили Дейенерис Таргариен и лишь затем выдвинули свое предложение — им необходимо королевское прощение за участие в мятеже и Большой Джон, который являлся почетным пленником Красного Замка. Взамен они отдают Рикона Старка и обязуются покончить с Болтонами и их мятежом.
Как по мне, это предложение являлось честным и справедливым. Все получали то, что хотели. Амберы — своё, а я спокойный Север, Старка в Винтерфелле и восстановление этого дома в качестве Хранителей региона.
Сейчас десница вел тайные переговоры и добился немалого успеха. Мы договорились, что обменяемся пленниками на Драконьем Камне. Лорд Рован взял галею Лев и Роза и выдвинулся на остров, прихватив с собой Большого Джона Амбера и его громадный меч из валирийской стали.
Эта проблема вскорости будет решена. Мы же тем временем принялись за другие.
С Драконьего Камня привезли огромное количество обсидиана, известного в Вестеросе, как драконье стекло. И сейчас множество людей было занято тем, что делали из него наконечники стрел и копий, кинжалы и даже мечи — из особо крупных кусков.
Джон Сноу, лорд-командующий Ночного Дозора, наконец-то выполнил то, о чем я его просил. Корабль из Восточного Дозора-у-Моря доставил в Королевскую Гавань упыря. Некоторые люди называли таких тварей вихтами. Демонстрацию устроили в руинах Драконьего Логова.
Мы все расположились около одной из стен и негромко переговаривались, ожидая братьев Ночного Дозора. Собрался весь Малый Совет, множество рыцарей и лордов. Дамы — Маргери, Санса, Рослин Талли присутствовали в сопровождении своих служанок и подруг. За Сансой с невероятно серьезным лицом стояла Бриенна Тарт. На женщине была кольчуга, латный панцирь и тяжелые сапоги. В замке Бриенну прозвали «красоткой».
Эдмар Талли с трудом преодолел последствия многочисленных ранений после Клеверной битвы. Он сидел недалеко от меня — бледный, с кругами под глазами, но уже не собирающийся умирать.