Ветер перемен

СкальдЪ

Та беседа прошла очень необычно. Он кое-что узнал, и у него появились вопросы.

Джоффри сумел его озадачить. А его упоминание о том, что он не прежний Джоффри заставили искать ответы у Трехглазого Ворона.

— Это многое объясняет, — тихо ответил его учитель, когда он приказал Ходору принести себя поближе к древовидцу. — Я так и не нашел ответа, почему он так поменялся, но твои слова разогнали этот туман.

— Значит, это не Джоффри? — спросила Мира, которая присела на большой камень недалеко от них и принялась перевязывать свою латаную-перелатанную

сеть. Бран не видел смысла что-то от них скрывать и Риды могли спокойно слушать все то, о чем они беседовали с Вороном после возвращений из «зелени».

— Торопиться с выводами не будем, но, объяснение, что это кто-то другой, весьма интересно, — задумчиво произнес Ворон. — Мне надо кое-что проверить, — он оглядел их всех и закрыл глаза, погружаясь в «зелень».

— Что ему было нужно, Бран? — Мира повернулась к Старку.

— Не знаю, ничего особого. Он предостерег меня, чтобы я не позволял Иным касаться себя в «зелени». Также мы немного поговорили про моих сестер. Вот и всё.

— Я видел его в своих снах, — негромко произнес молчавший все это время Жойен.

— И что ты видел? — заинтересовался Бран.

— Странного человека, который не был ни львом, ни драконом, но походил на них обоих. Он может быть добрым, как лучший друг, а может быть холодным и жестким, как вековой лед. И он не враг нам. Во всяком случае, пока.

Бран кивнул, но не очень уверенно — слова Жойена ничего не прояснили. Но зато ему никто не мешал проверить слова самого Джоффри.

И Бран вновь нырнул в «зелень». Он посмотрел на своих сестер, Сансу и Арью и проверил, как с ними обращаются в Красном замке. Здесь Джоффри не врал.

Он посмотрел на его молодого дракона, но тот словно почувствовал чужое внимание, безошибочно повернул голову в то место, где стоял Бран, и, казалось, готов плюнуть огнем. Бран посчитал мудрым не рисковать лишний раз и покинул столицу.

Ночное нападение трех драконов на Красный замок заставило его почувствовать давно задремавшее чувство мести. Это было прекрасно, но спустя некоторое время он почувствовал, что происходящее — неправильно. Драконы не должны так бессмысленно гибнуть, когда на Севере пробудилось Зло.

Бран проследил, как ранее его сестра Арья убежала из Красного замка. Он видел, как она добралась до Чаячего города, как колеблется, выбирая и решая, что же ей делать дальше.

Что-то внутри Брана знало, что ей ни в коем случае не стоит плыть в Браавос. Он не мог это четко сформулировать — то твердое знание, что присутствовало у него внутри, но он твердо знал — ничем хорошим такое путешествие для Арьи не закончится.

Он видел, как сестра три раза подбрасывала монету, и наблюдал, как она села на корабль и отправилась в Браавос. Все это время он стоял рядом, на расстоянии руки и пытался «докричаться» до нее, делая одну попытку за одной в желании остановить. Он попробовал проникнуть в тело капитана судна или кого-то из моряков, но и в этом не преуспел. Живые и здоровые люди не поддавались его магии и воле. В такие моменты, ощущая собственное бессилие, он ненавидел эту «зелень». Она позволяла увидеть

столь многое, но не давала ни одного шанса как-то повлиять на события. И это было хуже всего.

Временами ему казалось, что Арья все же слышит его — она странным взглядом смотрела на облака, волны и поймавшие ветер паруса. «Одумайся, остановить, вернись», кричал ей брат, но она ничего не слышала. Временами ему казалось, что сестра почти готова услышать, она словно что-то чувствовала, но очень слабо и не могла ничего понять…

Где-то в море его выбросило из «зелени». Бран уже сталкивался с таким явлением. Трехглазый Ворон объяснил, в чем тут дело — у древовидцев нет силы в Эссосе, и они не могут наблюдать, что там происходит.

Бран потерял Арью из вида и через десять дней вдруг понял, что она умерла и что ее больше нет в этом мире. Знание пришло как вспышка света — яркое, не оставляющее никаких сомнений. Он сразу поверил в его истинность. Да и Лето неожиданно поднял голову и завыл.

Так он потерял сестру и тихая грусть заполнила его сердце… Оказывается, не все чувства он прожил. Что-то оставалось и продолжало жить в глубине его души.

С Джоффри он встречался еще два раза, но их самая значимая беседа состоялась буквально на днях, в присутствии Трехглазаго Ворона.

Бран и его наставник стояли на продуваемом ветрами северном холме. Позади них, очень далеко, над землей поднимался полый холм с чардревом — их место жительства. Даже отсюда можно было разглядеть темную толпу оживших мертвецов.

Напротив, на расстоянии трех шагов стоял король Джоффри. Он выглядел спокойным и слегка заинтересованным.

— Бран рассказал мне о тебе, — тихо проговорил Трехглазый Ворон. — Теперь я многое знаю, и многое сумел понять. Что же тебе нужно?

— И я знаю про тебя все необходимое, Бринден Риверс, незаконнорожденный сын короля Эйгона, чернокнижник, оборотень и десница двух королей, бывший лорд-командующий Ночного Дозора.

Бран перевел взгляд на своего наставника. Ворон практически ничего не говорил про свое прошлое, но из его намеков парень почему-то думал, что старику очень много лет и что он чуть ли не ровесник Стены. Ворон казался таким древним, таким старым и настолько вросшим в корни, что Бран считал, что так было всегда. Он даже не пытался отыскать его в прошлом.

— Это все уже не важно, — усмехнулся Трехглазый Ворон. Он выглядел совершенно бесстрастно, словно так, что сказанное его никак не задело, но Бран чувствовал, что это далеко от правды. — Но ты не ответил на вопрос о своих целях.

— Бывший десница должен иметь представления о королевских целях, — их собеседник качнул головой. — Но я не хочу играть в загадки. Мое предназначение — победить Иного. Думаю, вы оба видели, как из столицы выступили многочисленные отряды и уже достигли Стены. Мы хотим покончить с этим.

— Неужели? — удивился Ворон. — И зачем это вам нужно?

— Иной представляет угрозу всем живым. Я хотел спросить — ты и Бран, может вы поможете нам всем?

— И зачем нам это делать? — поинтересовался Ворон.