Ветер снимает шляпу

Корсак Наталья

– А вы… вольный? – робко спросил Он Близзарда.

– Нет. Мои привидения, а их у меня уже три сотни, не собираются на покой! Бесстыжие. Им просто хорошо и весело. Есть среди них и бывшие артисты, и военачальники, алхимики и даже убийцы! Я их всех люблю, – признался Близзард.

– А мне что делать? – с недоумением прошептал Он.

– Дуть, как все нормальные ветры… – процедил Борей.

– Зима устала. Да, сегодня лишь первое декабря. Но злыдня уже задумалась о покое, – протянул Близзард. – Если хочешь жить достойно, найди себе прехорошенькое

привидение. Может, оно и научит тебя уму-разуму. А там, глядишь, ты и поймёшь – во имя чего или кого тебе дуть. Я вижу, ты ветер. Крошечный, но не мелкий. Как только найдёшь себя, назови своё имя. Так, чтобы мы все его услышали.

Не успел Близзард договорить, как колокола Церкви За серым ильмом вновь запели свою предрождественскую песнь. Ветры вздрогнули. В небо чёрными брызгами ворвались громадные птицы. Это были вoроны – стражи церкви и верные друзья святого отца Годфри Олдмена.

Птицы спланировали над церковью. И, опустившись на коренастую башню, давай переминаться с ноги на ногу. В такт поющим колоколам.

– Красиво звонят эти колокола, – заметил Близзард.

– Красиво, – заворожённо повторил ветер. – Я хотел бы взглянуть на них поближе. Но эти птицы… они кажутся мне неприветливыми.

– Какой же он трус! – присвистнул Сирокко.

– Вороны не птицы. Они почти что люди, только крылатые, – усмехнулся Близзард, – Запомни, парень: там, где вороны, всегда найдётся и привидение.

– Красиво звонят, – вновь произнёс Он. – Так, может, я полечу?

– А кто ж тебя держит-то, ветер? Только шляпу сними! – расхохотался Близзард.

Да так сильно, что случайно сломал старому серому ильму парочку верхних ветвей. Дерево заскрипело и, разозлившись, проткнуло землю корнями. Земля вздулась, и Близзард виновато зажмурился.

А Он, поклонившись буйным ветрам, взмыл к самым облакам.

Но ни шляпа, ни пальто, ни перчатки не спешили покидать его. Они будто приклеились на самый лучший в мире клей. Вот так и приземлился Он на башню с колоколами – в шляпе и скомканном пальто. Правда, никому до него и дела не было.

Кроме зоркого осторожного Кейси. Он-то и одарил ветер своим кар-карским презрением.

– Кар-ра-кур, здрас-с-сте! Мистер Летающая шляпа? – проговорил бурый ворон (а размером он был с сытого британского кота!).

– Здравствуйте. Я не шляпа. Я ветер. А вы ворон, я знаю, – учтиво улыбнулся нежданный гость.

– Знаешь так знаешь. Помолчи. Видишь, мы пританцовываем? – заважничал Кейси.

– Ага, – кивнул ветер. – А зачем?

– Скоро Рождество! И зима, кажется, больше не злится на людей, – ответил ворон. – Только ты не пританцовывай, а то всех нас тут расшвыряешь!

– Я спокойный, – сказал ветер. – А отчего эти колокола так красиво звонят?

– Ты глупый, – отрезал ворон. – Видишь человека? Это наш брат – отец Олдмен. Он почти ворон, только без крыльев… и ест поменьше. Так вот, когда он звонит в колокола, серебро рождает поистине ангельскую музыку!

– Почему? – ветер

присмотрелся к святому отцу.

– Потому, что он и счастлив, и страдает в одно время!

– Как это возможно? – не понимал ветер.

– Ты глупый. Это я уже говорил? – прокаркал ворон. – Он счастлив, потому что скоро Рождество и сегодня он зажёг в честь этого первую лиловостатную свечу! А страдает он из-за своего бесстыжего братца.

Тут ворон хотел вновь подпрыгнуть, как вдруг кто-то схватил его за хвост и выдернул оттуда длиннющее перо.

– Ай! Негодяй! – вскрикнул Кейси.

– Что с тобой, ворон? – спросил ветер.

– Это всё Вард! Кар-кар-варррд! Живо покажись, и я тебя клюну! – разозлился ворон и давай вертеться вправо-влево, щёлкая клювом по холодному воздуху.

– Но здесь никого нет, – сжался ветер.

– Вот именно что есть! – заявил ворон.

– Эй, Кейси, что там у тебя? – внезапно обратился к ворону отец Олдмен. – Снова Вард?

Кейси обиженно кивнул. И повернувшись к святому отцу хвостом, продемонстрировал отсутствие своего самого прекрасного длинного, блестящего пёрышка.

Всполошились и другие вороны. Все они знали, что с Вардом лучше не связываться. Особенно, если тот решил набрать себе новых перьев, чтобы писать ими гаденькие записки отцу Олдмену.

– Вард! Где ты, Вард? – воскликнул святой отец. – Перестать безобразничать! Скоро великое Рождество! Ты можешь быть чуточку добрее и смиреннее?

– Не хочу! Не буду! – вдруг раздалось из ниоткуда.

И ветер увидел, как кто-то схватил Годфри Олдмена за грудки и закружил его в быстром танце (что-то вроде польки). Святой отец вырвался и принялся читать молитву, да с большим усердием оживлять голоса колоколов.

Внезапно над башней раздалось:

– Прекрати звонить, Годфри!

– Покажись, Вард! Покажись! – потребовал святой отец.

– Эй, а ты что здесь делаешь? – вдруг услышал ветер шелестящий шёпот. И увидел пред собой не то дым, не то фиолетовый туманец.

– Я ищу привидение! – неожиданно для самого себя выпалил ветер.

– Я – привидение! – кивнул туман и прошептал: – А ты что, ветер? С виду не похож. Мелкий какой-то…

– Нормальный я ветер, – пробурчал Он.

– Тогда запусти меня в церковь. Мне нужно попасть в расщелину моего витража. Там мой дом. Гадкий Годфри выкурил меня из церкви. Теперь живу на башне. Мне здесь худо. Я не переношу звона колоколов!

– Может быть, тебе проще покинуть это место? – спросил ветер, – Отправиться куда-нибудь. Скажем, на юг?

– Зачем на юг? Здесь, на этом месте, мой дом! Я сам его построил. К тому же у меня здесь назначена встреча… – возмутился фиолетовый дымок. – А этот хам-грубиян Годфри выкурил меня и… goodbye my love, goodbye! А я буду жить здесь и пугать этого хама, пока он не сойдёт с ума!

– Получается, ты мстишь ему?

– Получается, так! А тебе-то что, ветер-недоветер? Не хочешь дружить – не надо. Я себе другого подыщу…