Ветер умирает в полдень
Шрифт:
ОСТАВЬТЕ ЗДЕСЬ
Сигареты, зажигалки, спички и все легко воспламеняющиеся предметы.
Дэвид выгребает все из кармана в одну из маленьких пронумерованных ячеек длинного стола.
Джо проходит дальше и надевает белую каску, на которой крупными буквами выведено его имя. Дэвиду он протягивает оранжевую. Затем прилаживает ему широкий пояс из грубой материи, на поясе – батарейка, к которой Джо подключает налобный фонарь.
Открывая дверь грузоподъемника, Джо рассказывает Дэвиду о своих владениях. Ему приходится кричать:
–
Дэвид дружески улыбается и восхищенно слушает Джо. Он расспрашивает его об использовании троны – гидрокарбоната натрия – для получения бикарбоната натрия, моющих средств и минеральных удобрений; о длине подземных галерей – целых восемнадцать миль! И они ежедневно удлиняются на пятьдесят футов. Работа идет круглосуточно, рассказывает Джо, смена продолжается восемь часов. Под землей одновременно находятся не больше шестидесяти шахтеров, плюс техника.
Дюжина мужчин с горящими фонарями на лбу уже ждет начала спуска в кабине грузоподъемника. Дэвид тоже включает свой маленький прожектор. Входят еще трое шахтеров.
Один из них, лет пятидесяти, весь какой-то узловатый, с иссиня-черным подбородком, в упор разглядывает Дэвида, ослепляя его своим фонарем, затем поворачивается к Джо. Обычно шахтеры стараются смотреть друг на друга сбоку, чтобы резкий свет не бил в глаза.
– Эй, инженер, чего тут надо этому типу? Разве его дело не стеречь вход?
Джо Гаррет смущается. Он получил эту работу – первую в своей жизни – недавно, еще и месяца не прошло. Он читает на каске имя шахтера.
– Не беспокойтесь, Хаски, он со мной, ему же нужно знать, что он охраняет.
– Не нравится мне это, – свирепо бурчит тот. – Пусть этот легавый сидит в своей будке.
"Вот хам, – думает Дэвид, продолжая улыбаться. – Не слишком приветливый здесь народ. Надо с ними потверже, иначе дела не сделаешь."
Больше ни слова, лишь грохот да ветер из глубины шахты.
Лязганье решетки, короткий звонок; кабина медленно трогается. Через пару секунд она набирает скорость. Дэвид теряет равновесие, ноги слабеют, в груди колет. Сквозь стальную решетку пола, прямо под собой он видит бездонный черный колодец, мимо тянутся стены, а Дэвид все падает и падает вниз, как подбитая птица. Едкие, влажные, удушливые испарения отравляют покой подземной ночи. В глубине мерцает свет, Дэвид падает, свет округляется, усиливается, мчится ему навстречу. Наконец кабина резко тормозит – словно тяжкий груз придавливает тело к полу. За одну минуту пролетели три тысячи футов.
Охота курить, но нельзя.
На пересечении галерей Дэвид и Джо отделяются от остальных. По огороженным проспектам под электрическими
Дэвид тяжело дышит, грудь сдавило, на лбу выступила ледяная испарина. Несмотря на всю современную технику и меры безопасности, в нем вдруг просыпается дикий страх, который извечно преследует шахтеров: а что если обвал, рудничный газ?
У него бешено разыгрывается воображение.
"Ройте мать-землю, копайте, вгрызайтесь в ее плоть, выворачивайте ей внутренности! Но бойтесь возмездия, шахтеры! Берегитесь: случится обвал, взрыв коварного газа, пожар, и вот вы медленно умираете в неприступной тюрьме, вас мучает жажда, меркнет свет фонарей, трудно дышать, кровь стучит в висках, барабанные перепонки лопаются, жар усиливается, и слабеют отчаянные вопли тех, кого раздавила скала.
Беспомощные пленники чувствуют, что их время истекает.
Снаружи товарищи яростно набрасываются на стену из беспорядочно нагроможденных камней, ведь и они могли оказаться замурованными там, в этом подземном туннеле; они пускают в ход сталь и динамит, но как бы не навредить раненым, которые стонут, словно умирающие животные; по рации шахтеры ободряют своих братьев: мы идем к вам на помощь! А сами думают: успеем ли? Что победит: безумное упорство людей или песчинки, неумолимо отсчитывающие минуты? А безжалостная смерть терпеливо ждет своего часа.
Дэвид молча страдает от своего наваждения.
"Джо Гаррет, наверное, все время живет с этим страхом. Но… Мне-то чего бояться? Ведь я уже давно только и думаю, что об этой шахте. Все стараюсь себе представить, какая она, огромная и таинственная? Только я уже запутался: то ли я попал в шахту, то ли это шахта вжилась в меня?"
Дэвид недолго находится под землей. Джип на электрических батареях бесшумно везет его по подземным автострадам. Джо ведет машину. Изредка они минуют перекрестки. Им встречаются тележки с металлическими брусками и медными трубами; водонепроницаемые фонари; широкие резиновые конвейеры, которые вращаются на полированных стальных цилиндрах и несут к вагонеткам глыбы рыхлой сероватой породы.
Дэвид с трудом вдыхает кисловатый воздух. В неразработанных участках еще темнее, и фонари на касках сияют, как светлячки.
За поворотом показывается ненасытное чудовище – жаркое сердце шахты.
Оно заполняет весь проход, до потолка, до глухих стен. Точнее, прокладывает его по своим размерам в твердой породе. Его стальные челюсти, отшлифованные алмазом, грызут и кромсают скалу, отхватывая от нее все новые куски. Затем они опускаются позади желтого щита, выплевывают свою добычу на движущуюся ленту конвейера, со вздохами сжатого воздуха поворачиваются вокруг своей оси и возвращаются к неистовому пиршеству.