Ветер в его сердце
Шрифт:
— Нас?
— Ну, людей.
— Женщина-лань, — пробормотала Сантана. — Ну все, Томас, ты попал.
— Не беспокойтесь, — рассмеялся Стив. — Она не женщина-лань. Она — лисолопа.
Брат и сестра лишь хлопали на него глазами.
— Частью антилопа, частью лисица.
— А… Ясно.
— Что он вам тут наговорил? — вновь раздался голос Калико.
Челюсть Томаса так и отвисла: женщина уже вернулась, неся наполненный газом баллон с той же непринужденностью, что и пустой.
— Что вы… Что вы — дух, — отозвалась Сантана.
Калико покачала головой.
— Всего
Она прошла мимо компании, поставила баллон на место и принялась подсоединять к нему шланг из трейлера. Томас таращился на нее, словно завороженный.
— Пивка не желаете? — осведомился Стив. Потом посмотрел на Сантану и добавил: — Еще могу предложить сок или чай.
— Пиво будет в самый раз, спасибо, — очнулся Томас.
— Я тоже буду пиво, — заявила его сестра.
Стив глянул на парня и после утвердительного кивка скрылся в трейлере. Через пару секунд он вернулся с четырьмя бутылками и поставил их на стол. Калико тем временем закончила возиться с баллоном и подсела к остальным.
Коул чокнулся со всеми и от души глотнул пива. Затем поставил бутылку на стол и обратился к Томасу:
— Так ты, значит, и есть индеец поневоле. Как-то нам все не доводилось поговорить.
Парень залился румянцем.
— Почему вы меня так называете?
— Извини. Просто Рувим частенько рассказывает о тебе и твоей тяге к путешествиям. Говорит, ты здорово напоминаешь его самого в таком же возрасте, только ты посообразительнее.
Пожалуй, причин расстраиваться у Томаса не было. Рувим — он ведь такой, болтает со всеми обо всем подряд.
— Если ты однажды покинешь резервацию, — продолжал Стив, — чем станешь заниматься?
— Не вижу смысла даже говорить об этом. Мне надо содержать семью.
— Я понимаю, но, допустим, кто-то взял на себя расходы и ты волен делать все, что пожелаешь. Так как?
Томас пожал плечами.
— Честно говоря, я даже в мыслях не заходил дальше того, что просто сяду за руль пикапа и поеду куда глаза глядят.
— Именно, — кивнул Стив. — Это так естественно.
— А почему вы мной интересуетесь?
— Я всеми интересуюсь. Хорошо знать своих соседей — вдруг я смогу им чем-нибудь помочь? Правда, в основном я только болтаю.
Но по словам Рувима, Стив на самом деле помог очень многим. Он появлялся там, где требовалось что-то сделать, а потом уходил. И вообще, если задуматься, чуть ли не каждый знакомый Томаса мог поделиться собственной историей о Стиве Коуле. Даже его мама.
— Так вы считаете, мне нужно просто взять и уехать? — спросил он.
— Если у тебя получится устроить семью на время отсутствия? Конечно. Насколько мне представляется, чем скорее ты выберешься из своего замкнутого мирка, тем скорее поймешь, кем на самом деле хочешь стать. Быть может, мир за пределами резервации и есть то, что ты ищешь. А может, и нет. Но все равно ты этого не узнаешь, пока не отправишься в путь и не выяснишь сам.
Нет, сегодня все определенно сговорились. Сначала та модница из кадиллака, потом Рувим в фактории, а теперь вот и Стив. В воздухе, что ли, сегодня что-то этакое витает?
— Я не стыжусь, что я кикими, — на всякий случай произнес парень.
— И стыдиться
— Просто мне неловко за некоторые наши обычаи. Мы как будто чересчур увязли в прошлом.
— А я вот слышала, ты собираешься на потогон у Эгги, — вмешалась вдруг Калико.
Сантана изумленно уставилась на брата.
— Откуда вы знаете? — удивился и Томас.
— Одна маленькая кузина начирикала, — пожала плечами Калико. — Зверью наплевать, а кузенов хлебом не корми, дай посплетничать о чем-нибудь. В том числе и о пятипалых.
Сантана уставилась на свою руку, потом согнула пальцы и рассмеялась.
— Рувим вроде как уговорил меня, — признался Томас.
— Может, тебе даже понравится, — заметил Стив.
Парень кивнул, хотя в подобном исходе уверен не был.
— Вы так близки с нашем племенем, — сменил тему он. — Почему же вы ни разу не участвовали в каком-нибудь обряде?
— Кикими — мои друзья, но я вовсе не какой-то там белый парень, вообразивший, будто он может пойти Красным Путем [3] просто потому, что тусит с вами и ощущает себя одухотворенным. Вы есть вы, а я есть я, и пересекаемся мы лишь на границах.
Стив перевел взгляд на Калико.
— К тому же у меня есть и собственные обычаи.
— Но чем же вы здесь занимаетесь? — воскликнула Сантана. — Разве вам не скучно?
Коул покачал головой.
— Скажем так, я изучаю пустыню и горы. Я могу целый день наблюдать, как краснохвостый сарыч строит гнездо на карнегии или как меняется цвет паука-волка, пока он перебирается по различным видам почвы, и при этом никогда не сочту, что потратил время впустую.
3
Обобщающее название современной духовной концепции, основанной на верованиях северо-американских индейцев.
— Что я слышу? Похоже, кое-кто ощущает себя чуток одухотворенным, — улыбнулась Калико.
— А как же, — отозвался Стив. — Отчасти так и есть. Отчасти это подразумевает и восхищение красотой на простейшем базовом уровне — то есть и мелких обыденных перемен, и масштабных событий вроде заката или еженощного появления звезд на небе. Но в основном я внимательно наблюдаю за массой интереснейших вещей и учусь не навязывать свою волю ни одной их них. Так понятно?
Томас кивнул, хотя и не был уверен, что понял Коула полностью. Кое-какие его сомнения озвучила Сантана:
— Кажется, не слишком увлекательное занятие.
— Кому яд, кому шпинат, — пожал плечами Стив.
— Меня больше интересуют духи и майнаво. Кузены. Каково это — жить среди них изо дня в день?
— Сказать по правде, я и не подозревал об их соседстве. До нынешнего дня.
На лице сестры Томас прочитал собственное удивление.
— Он хочет сказать, — пояснила Калико, — что еще сегодня утром не осознавал реальность мира грез, что он все это видит — и не спит.
— Мир грез, — эхом откликнулась Сантана. — Тетушка часто рассказывает о нем всякие небылицы. А какой он на самом деле?