Ветер
Шрифт:
Надеясь на своё адмиральство и старых знакомых, Коцебу считал, что блажь это, сам справится, но уже самые первые дни в Столице показали, что сам он в Петербурге никто и ничего у него не выйдет толком. К счастью, имелся ещё Ремизов, он уже прошёл проторенной дорожкой и предоставил Отто Евстафьевичу списки всех демобилизованных моряков здесь, в Петербурге, в Архангельске и Севастополе. В Архангельск и Севастополь бывший Коллежский асессор, а ныне служащий князя Болоховского Георгий Петрович Ремизов, отправил своих помощников, а в Петербурге и Кронштадте адмиралу пришлось поездить самому сначала. Дела, если честно,
Отто Евстафьевич попытался переговорить с капитанами кораблей и в адмиралтействе, чтобы тех, кому в этом году демобилизоваться, чуть пораньше отпустили, но понимания не встретил, даже адмиральские погоды не помогли. Тогда и пришлось обратиться к Виельгорскому.
— Сведу я вас с одним… Ну, увидите. Раз этим Александр Сергеевич занимается, то дело должно быть важное, и для страны полезное. Сведу.
Свёл.
Коцебу, как юный гардемарин, щёлкнул каблуками и вытянулся во фрунт.
— Ваше Императорское Высочество!
— Отставить. Давайте по-простому, Отто Евстафьевич, рассказывайте, что у вас случилось, — в кабинете Виельгорского, куда тот пригласил старого моряка вечером, сидел Константин Николаевич — второй сын Государя императора. Молодой человек, которому и двадцати пяти лет ещё не исполнилось, был уже контр-адмиралом, как и Коцебу, и, как и Отто Евстафьевич, руководил школой гардемаринов, точнее, был шефом Морского кадетского корпуса. И учеников побольше и звучит гораздо серьёзнее. Кроме того, Константин Николаевич возглавил Комитет для пересмотра и дополнения Общего свода Морских уставов и стал членом Государственного совета и Совета военно-учебных заведений.
Молодой человек был в очках и чуть щурился, разглядывая вставшего столбом Коцебу.
— Да, вы присаживайтесь, Отто Евстафьевич, без чинов давайте. Михаил Юрьевич, прикажите чаю горячего подать, зябко сегодня и дров пусть подбросят в камин. Не переношу холод. И адмирала нашего беречь надо, чай единственный должно быть человек во всём Мире, кто в трёх Кругосветных плаваниях принимал участие, два из них возглавляя.
— Тут моей заслуги нет…
— Перестаньте, адмирал. Огромная ваша заслуга, просто в живых остаться, три таких похода пережив, уже доблесть. Рассказывайте вашу просьбу. Мне Михаил Юрьевич начал рассказывать как раз, а тут и вы появились. С начала начните.
Старый моряк угнездился на краешек кресла у камина и, покусывая губы, стал сбивчиво проблему описывать.
— А зачем князю Болоховскому военные моряки? — не перебивая дослушал сбивчивый рассказ разволновавшегося адмирала Константин.
— Хм, я не очень верю в это, но Александр Сергеевич убеждён, что через два года будет война с англичанами и французами. В том числе и на Дальнем Востоке. Хочет снарядить туда на свои деньги два фрегата. Вот команду и набираем.
— А сами фрегаты? — почесал подбородок Его Высочество. При этом повертел головой, очевидно отвергая возможность такой войны.
— Они строятся в Великобритании.
— Забавно! — хохотнул Константин, — Сами себе супротивника строят. Ну, не может такой войны быть. Да…
— Князь надеется купить в США. Бомбические орудия. Пушка Дальгрена или бутылка Дальгрена, может слышали, Ваше Императорское Высочество?
— Слышал. Да, серьёзно. А кто же будет канонирами? — Великий князь даже поднялся с кресла и стал ходить от окна к камину.
— В Басково же есть Суворовская школа. Она уже подготовила больше сотни офицеров артиллеристов.
— Да, да и о них слышал. Хотел с инспекцией приехать, как в Москве буду. Интересно, — глаза серые у Константина азартом засветились, — Каперствовать, значит, князь Болоховский собрался?! Ой, как интересно. Да, не будет войны такой…
— Будет, Ваше Императорское Высочество, — поднялся и Коцебу.
— Вы же сказали, Отто Евстафьевич, что не сильно верите, — хмыкнул Константин Николаевич, — Вот только.
— Верить и готовиться — это разные вещи. Готовиться всегда надо, — посмурнел Коцебу. Правда, сам до конца в войну не верил, а заразился мечтами князя Болоховского британцев потрепать.
— Так если будет, — усмехнулся Константин, поглаживая пышные рыжие бакенбарды, — то нам и самим опытные матросы нужны будут.
— Нет.
— Что нет? Не будет войны? Или матросы не нужны? — свёл рыжие брови молодой человек.
— Я давно в морях не бывал, Ваше Императорское Высочество, а только не тягаться нам с Францией и Англией разом на море. И двести матросов отставников почти, как говорит князь Болоховский, погоды не сделают.
— Не тягаться. Не может быть такой войны…
— Плюсом Турция и Сардинское королевство, — вбил гвоздь по шляпку Коцебу.
— Турция понятно. Как без османов. А этим чего? Тьфу.
— Поможете, Ваше…
— Подожди, Отто Евстафьевич, — подтолкнул Коцебу рукой в плечо Константин, усаживая назад в кресло, — Значит, будете учить математике, химии, географии, астрономии.
— Так точно, ваше…
— Ну, просил же. Просто Константин Николаевич, а то до утра титулы произносить будешь.
— Так точно, Константин Николаевич, плюс бывший декабрист Торсон Константин Петрович, которому Государь император ссылку в Селенгинске, что в Бурятии, заменил на ссылку в Басково, будет тактике морского боя учить. А профессор медицины Московского университета Фёдор Иванович Иноземцев обучит оказывать первую помощь при ранениях.
— Интересно как, впечатляет…
Принесли чай и Константин сидел, глядя на огонь в камине и прихлёбывал из чашки горячий напиток коньячного цвета.
— Знаете что, Отто Евстафьевич, мы с вами по-другому поступим. Я направлю в Басково ваше двести человек отслуживших по десять лет. Есть условие одно. Следом поедут ещё двести человек, и вы их там у себя по той же программе подготовите для черноморского флота. Естественно Министерство финансов получит приказ профинансировать учёбу. Там ведь казармы нужно строить, людей одевать и кормить. Зарплата учителям. А то и в самом деле пиратством каким-то попахивает. Личную армию себе князь Болоховский готовит. А знаете, не вяжется у меня образ этого человека с тем, что вы мне рассказали, адмирал. Я ведь по его книжкам, по его стихам и детским рассказам читать учился. Всё детство с его книгами. И тут этот, в моём понимании поэт и сказочник, будет с целым английским флотом воевать.