Ветхий Завет с улыбкой
Шрифт:
— Берегись! Не говори Иакову ни доброго, ни худого.
На следующий день пришел Лаван к шатру Иакова и стал интеллигентно так укорять того:
— Что ж ты наделал, козёл?
— А за козла ответишь!
— Извини… Но для чего ты обманул меня, и увел дочерей моих, как плененных оружием? Зачем ты убежал тайно, и укрылся от меня, и не сказал мне? Я отпустил бы тебя, подлая твоя душа, с веселием и с песнями, с тимпаном и с гуслями. А ты не позволил мне даже поцеловать внуков моих и дочерей моих на прощание…
— Боялся я, ибо подумал, кабы не отнял ты у меня дочерей своих и всего добра моего.
— Ну, ладно, захотел уйти — уходи, но зачем же ты слямзил богов моих?
— Ты что совсем с дуба рухнул?! Не брал я богов твоих — мне и своего хватает! А у кого найдешь богов твоих, тот не будет жив. Клянусь — сукой буду, век свободы не видать! Зови участкового и понятых, начнем обыск!
Иаков не знал, что Рахиль, жена его, украла идолов. Обшарил Лаван шатер Иакова, потом шатер Лии, и в шатры двух плодоносящих рабынь — Валлы и Зелфы заглянул, но ничего не нашел. Затем вошел он в шатер Рахили.
Рахиль же взяла идолов золотых и положила их под верблюжье седло и села на них. И обыскал Лаван весь шатер, но не нашел. Подошел он к дочери своей и сказал:
— Ну-ка встань, проверю под седлом.
— Да не прогневается господин мой, — ответила та со смущенной улыбочкой, — что я не могу встать пред тобою, ибо у меня обыкновенное женское.
Ай да Рахиль! Ай да умница! Ведь знает она, что в ее «нечистые деньки» к ней и прикоснуться грех, как и к тому, на чем она сидит!
Вышел Лаван от дочери своей Рахили, а тут рассерженный Иаков вступил с ним в спор:
— Какая вина моя, какой грех мой, что ты преследуешь меня? Ты осмотрел все вещи в доме моем, что нашел ты из всех вещей твоего дома? Покажи здесь пред понятыми и перед родственниками. Пусть они рассудят между нами обоими.
Вот, двадцать лет я служил тебе службою непорочною. Овцы твои и козы твои не выкидывали, овнов стада твоего я не ел. Растерзанный зверем козел или овен — это был мой убыток: ты с меня взыскивал, днем ли что пропадало, ночью ли пропадало. Я томился днем от жары, а ночью от стужи, и сон мой убегал от глаз моих.
Таковы мои двадцать лет в доме твоем. Я служил тебе четырнадцать лет за двух дочерей твоих и шесть лет за скот твой, а ты десять раз переменял награду мою. Если бы не был со мною Бог отца моего и Бог Авраама и вой страх перед Вседержителем, то ты бы теперь отпустил меня ни с чем. Бог увидел бедствие мое и труд рук моих и вступился за меня вчера.
Но на то ответил Лаван:
— Дочери — мои дочери, дети — мои дети, скот — мой скот, и все, что ты видишь, это мое: могу ли я что сделать теперь с дочерями моими и с детьми их, которые рождены ими?
В конце концов, они все же заключили союз нерушимый. Навалили из камней гору-монумент. Потом закололи жертву на горе и устроили
И встал Лаван рано утром и поцеловал внуков своих и дочерей своих, и благословил их. Незлобивый он был мужик. Просто обыкновенный жлобина. Пошел Лаван и возвратился в свое место. А идолы золотые — тю-тю…
Иаков идет на встречу с Исавом
А Иаков пошел путем своим. И послал Иаков пред собою вестников к брату своему Исаву в землю Сеир, в область Едом, и приказал им сказать брату своему так:
— Вот что говорит раб твой Иаков. Я жил у Лавана и прожил доныне. И есть у меня волы и ослы и мелкий скот, и рабы и рабыни. Я послал известить о себе господина моего Исава, дабы приобрести рабу твоему благоволение пред очами твоими.
Вскоре возвратились вестники к Иакову и сказали, что побывали они у Исава и тот сейчас идет навстречу, а с ним четыреста человек. Иаков очень испугался и смутился, вспомнив, какие подлянки он делал братцу своему волосатому. Разделил Иаков людей, бывших с ним, и скот мелкий и крупный и верблюдов на два стана. И сказал Иаков:
— Если Исав нападет на один стан и побьет его, то остальная часть может спастись.
А сам при этом не без упрека к Всевышнему начал осторожненько так:
— Боже отца моего Авраама и Боже отца моего Исаака! Господи Боже, не ты ли сказал мне давеча, чтобы я возвратился в землю свою, а ты будешь благотворить мне? Избавь меня от руки брата моего Исава, ибо я боюсь его, чтобы он, придя, не убил меня и жен моих с детьми.
Сдержи слово свое, Господи! Не ты ли обещал, что сделаешь потомство мое, как песок морской, которого не исчислить от множества? Выполняй! Первое слово — дороже второго.
И ночевал там Иаков в ту ночь. И взял из того, что у него было, и послал в подарок Исаву, брату своему: двести коз и двадцать козлов, двести овец и двадцать овнов, тридцать верблюдиц дойных с жеребятами их, сорок коров и десять волов, двадцать ослиц и десять ослов.
Неплохое, видать стадо было у Иакова, ежели и малая толика была столь велика!
И приказал рабу своему, что отвечать на вопросы Исавовы. И вот встречает посланец Иакова Исава, и тот вопрошает:
— Чей ты? Куда идешь? Чье это стадо пред тобою?
— Все это от раба твоего Иакова. Это он тебе подарочек такой сварганил. А сам он за мною идет.
Правильно подумал Иаков умилостивить братца дарами, может тогда он и примет его. И действительно, что может быть лучше, чем бескорыстная взятка от чистого сердца?
Драка Иакова с Богом
И пошли дары пред ним, а сам Иаков ту ночь ночевал в стане. Беспокойной была та ночь! Всю ночь боролся с ним Некто аж до появления утренней зари.